Книга Грезы наяву, страница 24 – Барбара Картленд

Маркиз снова взялся за удочку, а Мелита послала Беттину за хворостом для костра.

Они вместе развели костер, а когда огонь разгорелся, Мелита обернула форель стеблями укропа, захваченного ими с кухни.

Когда пришло время класть рыбу на угли, маркиз поймал еще двух. Он вручил форель Мелите.

— Надеюсь, теперь я заслужил приглашение на завтрак?

— Что подумают дома о вашем долгом отсутствии?

— Какое это имеет значение? — небрежно отозвался он.

Мелита ничего не ответила.

«Если маркиза узнает об этом, ей это точно не понравится», — подумала она, но сказать вслух ничего не решилась.

Мелита была уверена, что ее внешность и молодость с первого дня настроили против нее маркизу, и она нисколько не сомневалась, что маркиза все это время не посылала за внучкой, не желая, чтобы мистер Фаркер и ее сын лишний раз видели компаньонку Беттины.

Вспоминая мистера Фаркера, Мелита могла только надеяться, что маркиза никогда не узнает о его недостойном поведении в библиотеке.

Она содрогнулась при мысли о том, в какую ярость это привело бы маркизу, но вскоре все это вылетело у нее из головы, так много удовольствия доставил ей их импровизированный завтрак на берегу озера.

В корзинке с провизией были лимоны, придававшие форели особый вкус, а также свежий салат и помидоры.

Беттина засмеялась от удовольствия, когда откусила первый кусочек горячей рыбы, ей так не терпелось отведать ее, что она обожгла пальцы. Маркиз сказал, что ему не случалось пробовать ничего более вкусного. В будущем он намеревался отказаться от услуг местного рыботорговца.

Из напитков у них был только лимонад, но маркизу он, казалось, доставил столько же удовольствия, сколько Беттине. На десерт он съел почти весь сыр. Беттина попробовала поджарить ему тосты, но сожгла их.

— Вообще-то я предпочитаю свежий хлеб, и мой повар отлично его печет, — заметил он, отбрасывая в сторону обуглившуюся корочку.

— Это верно, — сказала Мелита, — но мне кажется, Беттине было бы неплохо поучиться готовить.

Маркиз удивленно вскинул брови.

— Вы считаете, что может настать такое время, когда моей дочери будет не по средствам держать повара? — спросил он.

— Я подумала только, что для девочки это был бы превосходный способ выучить меры веса, — сказала Мелита.

Он расхохотался.

— Ваши педагогические методы, мисс Уолфорд, — произнес маркиз, — в высшей степени остроумны и оригинальны. Разумеется, я согласен, чтобы она занялась готовкой, если это поможет ей освоить арифметику. Быть может, вы мне объясните также, чему ее может научить рыболовство, кроме того, как рисковать собственным завтраком.

— Оно уже показало ей важность быстрой реакции и то, что мужчина может забрасывать удочку гораздо дальше, чем женщина! — шутливо ответила она.

Маркиз снова засмеялся. Затем он сказал с явной неохотой:

— Боюсь, что мне придется вас покинуть. Мне предстоит встреча с моим управляющим. Такие пикники мы должны устраивать еще не раз.

— Ты покажешь мне, как можно далеко забрасывать удочку? — спросила Беттина.

— Обязательно, — пообещал маркиз, — и мы найдем тебе удочку получше, чем эта. Ты взяла удочку, которую когда-то в детстве подарили мне, но теперь их делают более гибкими и легкими.

— Это был бы чудесный подарок, — обрадовалась Беттина, — но мой день рождения еще не скоро.

— Тогда пусть это будет подарок не на день рождения, — сказал маркиз.

Беттина восторженно захлопала в ладоши. Пикник и рыбалка явно пришлись девочке по душе. По дороге домой она сказала Мелите:

— Если могут быть подарки «не на день рождения», почему бы нам не устроить праздник «не по случаю дня рождения»? Мы могли бы испечь пироги пригласить папу помочь нам его съесть.

— Прекрасная мысль, — согласилась Мелита. — Но есть ли у вас по соседству друзья, которых вы могли бы пригласить на чай?

Ей уже приходило в голову, что Беттине было бы полезно общество ровесников, с которыми она могла бы вместе учиться.

— У меня нет друзей, — смущенно призналась Беттина, — потому что, когда меня к ним приглашали, я очень плохо себя вела.

«По крайней мере, Беттина откровенно признает свои ошибки», — подумала про себя Мелита с удовлетворением.

— А что же такое вы натворили? — поинтересовалась она.

— Я сломала их дурацкие игрушки, и девчонки стали реветь, а когда мальчишки стали меня дразнить, я с ними подралась!

— Неудивительно, что вас больше не приглашали, — укоризненно покачала головой Мелита.

— Меня бы пригласили, если бы я согласилась пойти, потому что я очень богата, — вскинула подбородок Беттина.

Она заметила осуждающее выражение лица Мелиты, хотя та не сказала ни слова, и через некоторое время спросила:

— Я что-нибудь не то сказала?

— Вы вели себя как хвастливая, самонадеянная и заносчивая особа.

— И была безобразной? — с интересом покосилась на нее Беттина.

— Да, а я-то сегодня утром думала, какой вы были хорошенькой, леди Беттина, когда принесли цветы бабушке.

Она сказала это не подумав, и девочка тут же подхватила:

— Этот противный мистер Фаркер решил, что вы хорошенькая. Он так странно на вас смотрел. Поэтому бабушка и разозлилась.

«Беттина слишком наблюдательна и умна, — подумала Мелита, — и ее бабушке стоило бы над этим призадуматься».

Но сама она ничего не могла с этим поделать и поэтому только сказала:

— Если вы хотите знать правду, Беттина, я терпеть не могу мистера Фаркера, и он мне кажется безобразным. Не будем говорить о нем, вспомним лучше, как ваш папа помог нам с завтраком на природе.

— Папа тоже иногда бывает безобразным, — напомнила Беттина, — но только не сегодня.

— Да, сегодня он был очень добр, — согласилась Мелита.

«И это чистая правда, — сказала она про себя. — Маркиз проявил доброту и понимание, какого я от него не ожидала. Быть может, он меняется так же, как изменилась Беттина».

На следующее утро перед выездом на верховую прогулку Мелита по обыкновению подошла к Мотыльку, чтобы поговорить с ним и немного приласкать.

— Здравствуй, Мотылек! Ты прекрасно выглядишь. Ты хорошо вел себя?

Сэм распахнул дверцу стойла, и огромный жеребец начал ластиться к ней.

— Он с каждым днем становится все лучше, — сказал Сэм. — Я вчера говорю его светлости: Мотылек стал совсем другой, и не сравнить с тем, какой он раньше был, а это все заслуга мисс Уолфорд!

— Хотела бы я думать, что это действительно так, — вздохнула Мелита. — Но ведь известно, что лошади всегда успокаиваются, когда попривыкнут немного к новому месту.