Онлайн книга «Ржавая Хонда»
|
– Возьми карту, проведи вектор от дома Ноделя к Шварцмайеру. Посмотри, что находится в том секторе пригорода. Кого направил на обыск? – Краевое отделение КГБ. – Молодец, – обрадовался расторопности помощника Роман. – Я заеду к бойцам, гляну, что они нарыли. Телефоны мозгляков выяснил? – Да. В справочной. – Я буду по одному из этих номеров. Не прощаясь, он дал отбой и тут же набрал Второго: – Доброе утро, Иван Афанасьевич. – Доброе, Роман, как спалось? – Вашими заботами. И за вино спасибо, и за ласку. – Забота о молодёжи – вклад в спокойную пенсию. – Машина нужна, Иван Афанасьевич. – Ждёт у подъезда. – И дирижабль… – Эк хватил. А как насчёт тройки рысаков с бубенчиками? – Нет, правда. Я отыскал вандалов. Вот только, подлецы, ночью сбежали. Хочу догнать. – Убежали? – Голос в трубке посуровел. – Будет тебе дирижабль. Немедленно распоряжусь, чтоб готовили. Но ещё «не», инструктор? Что думаешь? – «Не», – успокоил Второго Роман. – За шалости Партия бьёт, но не убивает. Положив трубку, он несколько минут сидел в кресле, постукивая по телефонному аппарату пальцами. Потом придвинулся к столу. Ульрих Нодель и Гейнрих Шварцмайер. Любитель истории и фанат ядерной физики. Что этих людей связывает? Зачем им валить памятник? Улли и Гейнц, культурные, умные люди… Из радиоточки послышалась мелодия «Расцветали яблони и груши…». «Эти культурные люди строили освенцимы», – подумал Роман и набрал справочную гостиницы. – Напомните имя-фамилию завотделом пропаганды франкфуртского крайкома. – Вилорика Мартова. Роман почувствовал невероятное облегчение: «Что-то фантазия разыгралась…» Он вышел из номера, запер дверь и оставил ключи у дежурной по этажу. Удобно устроившись на заднем сиденье «Волги», Роман передал водителю листок с адресами и распорядился: – Сперва к Ноделю. «Но ведь и вправду много странностей, – подумал он, – села не напротив, а слева. Правая рука ближе. Вполне могла подсыпать снотворное… А ещё несоответствие между показаниями её дозиметра и реальной дозой. Это уже фактаж!» Он посмотрел на свои ладони и почувствовал себя дураком: ни для кого не секрет, что чистым в лучевом смысле девчонкам всегда находилось место или в партийном аппарате, или в структуре исполкомов. А накрутить «красное» на дозиметре мог любой работяга Периметра в обмен на липовую справку или приём в обход длинной очереди. «Нет, дружище, – сказал себе Роман, – Вчера ты просто облажался. Не стоило налегать на вино: выводить радионуклиды нужно умеренными дозами и не перед свиданием с девушкой». * * * Широкоплечий чекист поздоровался за руку и вручил Роману обычную школьную тетрадь. – В столешнице тумбы под телевизор нашли, товарищ инструктор. Стараясь не обращать внимания на разгром, царивший в комнате коммуналки, Роман попытался присесть на разбитый в щепу диван. Заметив его нерешительность, чекист ринулся на кухню, где кто-то звенел осколками стекла, и принёс плетённый из лозы стул. Записи в тетради были на немецком языке. Роман перевернул несколько страниц и увидел карту: измятый обрывок папиросной бумаги с ниточками рек и ломаными очертаниями большого города под частой решёткой координат. – Переводчик есть? – Кречетов! – рыкнул в коридор Широкоплечий. В дверях показался молодой, улыбчивый парень. – Лейтенант КГБ Кречетов! Роман передал ему карту и тетрадь: – Что это? По-видимому, Широкоплечий уже справлялся об этом, потому что Кречетов ответил немедленно, не взглянув ни на тетрадь, ни на карту: – Это Киевская область. Крестом обозначена атомная станция. – А записи? Лейтенант Кречетов открыл тетрадь, и Роман понял, что сейчас придётся слушать построчный перевод. – Нет-нет. В двух словах: о чём здесь написано? – Это исследование на тему геополитических последствий киевской трагедии. Автор полагает, что катастрофа отодвинула развитие цивилизации на полвека назад и предопределила современное равновесие: СССР, Америка и Африканский Халифат. Не будь катастрофы, перестройка Советского Союза обеспечила бы социализму доминирование на мировой арене. Кораноиды и америкосы не смогли бы противостоять нашей сырьевой и экономической мощи. – Достаточно. Тетрадь приобщите к вещдокам по делу вандализма, а карту я пока оставлю у себя… Широкоплечий недовольно сдвинул брови, но возразить не решился. Роман поднялся со стула и покосился на беспорядок: – Мусор убрать. Смотреть противно… А вы, молодой человек, – обратился он к лейтенанту. – Пойдёте со мной. Мне может понадобиться толковый переводчик. Этим дикарям легче вести записи на родном языке, чем выучить русский… Когда они садились в машину, неподалеку, у самой стены общежития, что-то оглушительно треснуло и рассыпалось разноголосым боем. Оглянувшись, Роман увидел, так вслед за рухнувшим диваном из окна вылетел телевизор. * * * Жильё фаната ядерной физики обыскивали более цивилизованно – части осмотренных вещей выносили на улицу и складывали у мусорного контейнера. Линолеум чекисты скручивали в рулоны, и заходить в комнату можно было без опаски. Усатый капитан протянул Роману несколько листков бумаги, соединённых обычной канцелярской скрепкой. Роман передал документы лейтенанту, но тот через минуту их вернул: – Не могу помочь, – удручённо сказал Кречетов. – Здесь только формулы и расчёты. Ремарки, конечно, на немецком, но это не текст. Роман кивнул и спросил Усатого: – Где нашли? – В бельевом шкафу. Между наволочками. Роман почувствовал беспокойство. Можно было поверить, что Ульриха разбудили среди ночи и он забыл о тайнике в столешнице. Но Гейнриху, чтобы забрать свои записи, нужно было всего лишь подойти к шкафу. Почему не забрал? Роман уселся на уцелевший стул и принялся методично просматривать листы, на которых значились цифры, знаки математических действий, символы… Его внимание привлекло число, несколько раз подчёркнутое карандашом, хотя сами записи были сделаны обычной чернильной ручкой. – Лейтенант, ну-ка прочти мне вот здесь… – Здесь написано «крышка реактора», товарищ инструктор. – А теперь просмотри страницы и найди мне имя Елена. – Елена? |