Онлайн книга «Оруженосец в серой шинели»
|
– Смотри! – трогаю я за локоть Алена. – Вон та группа – в темно-красных плащах! – Что там? А посмотреть – есть на что. Доскакав до горловины прохода, темно-красные всадники не ринулись в него, напротив, они развернулись цепью поперек, не пропуская никого дальше. Нещадно избиваемые нагайками, они, тем не менее, держат оборону. Впрочем… нет, кое-кого они все-таки пропускают! Таких же, как и они сами и ещё некоторых – с белыми повязками на голове. – Надо сказать командиру! – говорит мне Ален. – Мне? – Ты увидел – тебе и докладывать! Вопросительный взгляд в сторону десятника. Тот, услышав наш разговор, наклоняет голову – иди! Отсалютовав ему, взбегаю по ступеням и коротко сообщаю сержанту обо всем. Он, приглядевшись повнимательнее, усмехается и делает мне знак остаться. Толчея, тем временем, заканчивается, на шесте уже не осталось красных лент. Все их обладатели выстраиваются перед помостом. Прочие столпились за их спинами, разгоряченные и возбужденные, они еле удерживают своих коней. Приглядываюсь – так и есть! Более десятка темно-красных плащей, почти десяток белоповязочников… все они тут. – Хитрецы! – усмехается Лексли. – Обеспечили прорыв своим товарищам… В принципе, правила состязаний такого впрямую не запрещают – вообще никак подобных действий не оговаривают. Тут каждый – за себя. – Кто старший? – интересуется Кот. – Среди этих – в темно-красных плащах? Секундное замешательство – и из толпы проигравших вперед выталкивают худощавого парня на соловой лошади. Красной ленты у него, разумеется, нет. – Как твоё имя? – спрашивает наместник. – Седер! – Почему у тебя нет ленты? Парень пожимает плечами. Поперек лица у него вспух след удара нагайки, один глаз заплыл от синяка. – Плохо видел, вот и не успел сорвать. А дальше… меня оттеснили, и срывать стало уже нечего. – То есть – ты не попал в число выигравших? – Не попал, – кивает парень. – Это ты придумал такой вот приём? – Я. – Они уедут – ты останешься. Что станешь делать в следующем году? Попробуешь снова? Так, как вышло сегодня – уже не пройдет, этот прием все видели и сделают из этого соответствующие выводы. – Ещё что-нибудь придумаю… – пожимает плечами худощавый. А говорить ему трудно! Он ещё и на бок скривился как-то… видать, туда тоже прилетело основательно. Тихо шепчу об этот Коту. – Тебе ведь не только по лицу досталось? – интересуется он у горца. – Не стоит внимания, это мелочь… Ага! Да он еле в седле сидит! Ноги сами несут меня вниз. Толпа расступается, и я подхожу к нему вплотную. – Руку убери… – Чего тебе? – удивляется Седер. – Руку, говорю, убери! Не дожидаясь ответа, приподнимаю полу плаща, который он прижимает левой рукой к боку. Опа… а весь бок-то у него в крови! И это – уж никак не удар нагайкой, края одежды ровно разрезаны. Протягиваю левую ладонь касаюсь ею бока – парень дергается в сторону. Разворачиваюсь и, поднявшись наверх, демонстрирую окровавленную руку сержанту. – Так… – сжимает губы наместник. – А ведь оружие использовать запрещено… Нельзя даже иметь его с собой на поле состязаний. Среди князей проносится говорок, многие покачивают головами – осуждают. – Пусть выйдет вперед имеющий кинжал! – встает с места один из князей. – Пусть покажет свое лицо! Тишина… Соревновавшиеся всадники возбужденно переглядываются. Но вперед никто не выходит. Лексли задумчиво барабанит пальцами по подлокотнику кресла. Правила соревнований нарушены, и формально он может отменить их результат. В какой-то момент его взгляд встречается с моим – он словно бы спрашивает меня – ну, что? Перед сержантом стоит блюдо, покрытое красным платком – на нём лежат какие-то фрукты. Секунда – и этот платок в моей руке. Снова скрипят под ногами ступени. – На, перевяжи свою рану! – протягиваю я платок Седеру. – Истечешь кровью… зачем? Ты и так сделал всё, что мог, незачем демонстрировать свою храбрость дальше… Он усмехается и забирает платок, неуклюже прикладывая его к ране. – Обожди… Всё-таки моя мать – целительница! И не из последних! Так что раны перевязывать – меня учить не нужно. Мои руки делают все это быстрее и качественнее – чего уж там… – Так-то лучше! Горец благодарно кивает, и я возвращаюсь назад. А наверху уже закончилось импровизированное совещание. Лексли с интересом наблюдает за мной. – Перевязал? – Он чуть кровью не истек. Хороший воин будет, зачем из гордости показывать глупую удаль? – Хм! – хмыкает Кот. Поворачивается к князьям. – Сколько здесь стоит человек, имеющих красную ленту? – Сто! – отвечает старейший князь. – Разве? А вон тот? – и сержант указывает на Седера. На его боку виднеется лоскут красного цвета. Издали он вполне похож на край ленты. – Он не сорвал её с шеста! – упорствует князь. – Кто-то может сказать, что он получил её бесчестным образом? – Ему перевязали рану! – Которой, вообще-то и не должно было быть вовсе… Горец смущенно разводит руками – говорить ему нечего. Или отменять все соревнования (что князьям совсем не по душе – следующие, по закону, только через год), тем паче – по такой неприятной причине, или признать правильность слов наместника. Тем более что никакие правила не оговаривают какой должна быть лента. Красная – и всё. – Нет возражений? – Кот оглядывает князей. Те согласно кивают – никаких! – Седер! – приподнимается сержант с кресла. – Займи своё законное место – среди своих товарищей! Парня тотчас же окружают его сотоварищи в темно-красных плащах, хлопают по плечам, обнимают. Ну вот, стало быть, для него день зазря не прошел – уже неплохо! А дальше был пир – на который нас, ещё не совсем полноценных дружинников, не пригласили. Вполне закономерно – ты ещё заслужи это право! Право сидеть за одним столом с опытными воинами! И тут уже мало кого волновало, что мы латники лорда – местные обычаи Лексли уважал. И старался без особой необходимости никого лишний раз не раздражать, демонстрируя свою (весьма, кстати, немалую) власть. |