Книга Клетка, страница 56 – Кензо Китаката

— И что?

— Похоже, что этот человек, Сугимура, там, на Тайпее, попал в зависимость от одного типа, который деньги ценил больше, чем дружбу.

Такино потянулся к простыне, чтобы закрыть лицо Такаяси, но Такаги не дал ему это сделать.

— Есть один момент. Целых два дня и две ночи его истязали, а он не сказал ни слова.

Такино отвёл руку Такаги в сторону и натянул белое покрывало на лицо Такаяси. Закрытое с головы до ног белой тканью тело Такаяси больше уже не ассоциировалось с ним. Просто труп какого-то человека в госпитале.

— Они хотели, чтобы он рассказал о каком-то человеке по имени Сакура. Если бы он начал говорить, то, возможно, был бы ещё жив.

— Зачем вы привели меня сюда?

— Ведь он был вашим другом, не так ли?

Такино обернулся к двери. Он слышал, как снаружи отдаются эхом чьи-то шаги.

— Вы не знаете его ближайших родственников? Понимаете, мы не можем никого найти, кто мог бы забрать тело. Его придётся в конце концов похоронить в какой-нибудь общей могиле.

— Я заберу.

— Зачем?

— Я был его другом, не так ли?

— К несчастью, вы не имеете права. Брат по бандитской группировке кровным родственником не считается.

— Хорошо, пусть его никто не хоронит. Он всегда был готов к тому, что это может с ним произойти.

— А всё остальное в расчёт не принимается?

— Что?

— Дружба.

— Это было очень давно.

Такино толкнул рукой дверь. Она со скрипом открылась. Такаги пошёл за ним.

— Я сейчас еду обратно в главное управление. Вы не могли бы меня туда подбросить, если у вас есть время?

— Разве у вас больше нет неотложных дел?

— Мы уже взяли подозреваемых. Вся эта ситуация возмутительна.

Такино замер на минуту, не говоря ни слова.

— Два молодых бандита. Формально с бандой «Марува» не связаны, насколько нам известно. Овада выставляет свою кандидатуру на выборы в префектуру в следующем году. Поэтому никак не должно выплыть наружу, что члены его группировки занимаются грязной работой.

— Что вы имеете в виду?

— Одному из них около двадцати лет, а другой ещё несовершеннолетний. Я сильно сомневаюсь, что два таких юнца избили Такаяси до смерти.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы подвезёте меня?

— Мне нужно вернуться в магазин. Я должен закрыть кассы и снять выручку.

— Завтра есть какие-нибудь специальные предложения?

— Завтра мы закрыты. У нас выходной по четвергам.

На улице стемнело. Такаги шёл за Такино до самой машины, а потом, придав лицу задумчивое выражение, остановился.

— Подбросьте меня до ближайшей станции метро. А по дороге я вам сообщу кое-какие новости. Это вы, по крайней мере, сможете сделать?

Такино, не сказав ни слова, открыл дверцу машины.

Юки сидела за его рабочим столом.

Она откинула волосы со лба и подняла голову от бухгалтерской книги, чтобы взглянуть на него. Такино присел на складной стул. На краешке стола стояла чашка кофе. Она выглядела очень заманчиво, и кофе вроде бы уже остыл. Он протянул руку к чашке и выпил тёмную жидкость одним глотком.

— Я думала, что ты, наверное, поздно придёшь…

— Когда ты вот так сидишь здесь, то выглядишь как настоящая бизнес-леди.

— Я просто хотела помочь тебе с работой, чтобы ты немного отдохнул. А у меня наверху не так уж много дел. После полудня был только один посетитель, заказал чашку кофе и пилав [41] .

Когда он пришёл домой, весь в ранах и синяках, Юки, потеряв самообладание, бросилась к телефону: она хотела вызвать «скорую помощь». Такино же сказал ей, чтобы она не беспокоилась, и объяснил, что его втянули в драку. Он всё ещё не хотел говорить ей правду.

Такино сказал, что напился и что больше, чем кто-либо, виноват в случившемся. Тогда Юки вытряхнула всю домашнюю аптечку.

Он положил голову на колени жены и позволил ей делать всё, что она считала нужным. А она так и не спросила, из-за чего случилась драка.

Сегодня он впервые ушёл из дома после той субботней ночи.

Юки закрыла бухгалтерскую книгу. Такино закурил сигарету и бросил взгляд на бумаги, пробегая глазами ряды цифр, которые он так сильно любил, или, вернее, любил когда-то. Всё, чему он посвятил последние пять лет своей жизни, находилось на страницах этой книги.

— Я взял ещё двоих работников на полставки, — сказал он, — но я не предполагал, что это так сильно сократит прибыль. Мы сейчас платим слишком много налогов.

— На самом деле я в это не вникала.

— Ничего сложного здесь нет. Идёт война цен. Если мы её выиграем, то дела пойдут очень хорошо.

— У меня много забот с кафе.

— Ну, тогда тоже возьми ещё работников. Надо нанять кого-нибудь, чтобы стоял вместо тебя за прилавком.

Юки закурила «Салем». Сейчас она походила на прекрасное произведение искусства. У неё были аккуратно отполированные ногти цвета розового жемчуга, и она казалась ему даже красивее, чем обычно. Когда Юки поднесла тонкие пальцы к волосам, чтобы откинуть их со лба, то её ногти на самом деле напоминали маленькие жемчужинки, переливающиеся перламутром.

— Пойдём сегодня куда-нибудь ужинать, — сказал Такино и затушил сигарету. — В какое-нибудь хорошее местечко. Закроем магазин и отправимся на Гинзу [42] .

— Что это вдруг тебе пришло в голову?

Она улыбнулась, показав свои зубки. Превосходные зубки. И волосы тоже замечательные.

Такино закурил очередную сигарету.

Мурасава появился сразу после восьми. В руках он нёс корзину с фруктами. Он сказал, что это для Кацуо. Возможно, приходя сюда каждый день, он начал ощущать неловкость, пусть даже он и делал это по работе.

— И что сказали на допросе юные отморозки? — поинтересовался Такаги.

— Настаивают на том, что всё началось как обычная драка. Такаяси довольно сильно избил одного из этих невинных созданий, и потому двое юнцов затащили взрослого мужика на какой-то склад, где они его связали, потом набросились на него и тут он, по их словам, внезапно упал и умер. Место проверили, хотя где на самом деле происходило дело — это уже другой вопрос. И один пацан довольно прилично избит.