Онлайн книга «Месть Скорпиона»
|
Миссис Спунер возвратилась с подносом, на котором стояли две фаянсовые чашки с блюдцами, чайник и тарелка с домашним печеньем. Она поставила поднос на кофейный столик. Винс поблагодарил ее. Она сидела напротив, разливала чай и рассказывала, что сегодня год, как она потеряла мужа. Винс сказал, что очень сожалеет. Она ответила в том духе, что «в свое время мы все там будем». – А как же Лайонел? Миссис Спунер перестала отхлебывать чай и, помедлив, ответила: – Думаю, что одно – когда тебя призывает Бог, как это было с моим Эрнестом, и другое… когда человек, как с Лайонелом. – Это правда, – сказал Винс, беря третье печенье. – У вас есть какие-нибудь предположения – как это могло произойти? – С тех пор как это произошло, не было ни дня, чтобы я об этом не думала… – И что же? – Полагаю, должна быть какая-то причина, но какая – я не знаю. Может, его приняли за кого-то другого? Ничего иного я не могу придумать… может, они просто перепутали? – Вы ведь знали Лайонела много лет? – Сначала я познакомилась с его матерью. Где-то в начале пятидесятых, я тогда как раз вышла замуж. И уже вслед за тем – с Лайонелом. Потом, когда она стала вести дело, я нанялась подрабатывать в магазин. Не на полный день, конечно, я просто помогала. Потом уже меня взяли на полный день… это было где-то в середине шестидесятых. – Так что последние сорок лет вы знали его достаточно близко. – Достаточно близко, – подтвердила миссис Спунер, ставя чашку на поднос. – Расскажите мне о нем. – Что вам рассказать? – Ну, например… кто были его друзья? Что он любил делать? Что он был за человек? Были ли у него какие-нибудь странности? – Странности? Нет, не думаю. Он был довольно заурядный человек. – А друзья? – Он довольно часто ходил в боулинг-клуб. Его там знали, но друзей у него не было. Ни один из них даже ни разу не был у него дома – я имею в виду в квартире над магазином. Поэтому их трудно назвать друзьями. – Но у него были близкие люди? – Его брат? – Они ведь нечасто виделись, верно? – Думаю, нет. Я, по крайней мере, не знаю. – Значит, вы были самым близким ему человеком? – Я бы не сказала, что близким. Просто я работала в магазинчике целый день и проводила с ним много времени. Лайонел был не из тех, с кем легко сойтись. Да я и не пыталась. Он любил быть сам по себе. Лайонел начинал представляться Винсу человеком, лишенным всех социальных контактов: не имел друзей, никуда не ходил, ни к чему не проявлял интереса, кроме… – Значит, миссис Спунер, вы говорите, он держал газетный киоск, ходил в боулинг-бар, и это все? Больше ничего? – Еще чашечку, голубчик? – спросила она. Винс кивнул, и миссис Спунер налила ему еще чаю. – Мне уже задавали все эти вопросы. Полицейские были у меня несколько раз, они были очень любезны и сначала не слишком мне поверили, но мне все равно было нечего добавить. – Лайонел ездил куда-нибудь отдыхать? – Нет. – Он ходил в церковь? – Вы хотите сказать, в синагогу? – Да. – Нет. – У него когда-нибудь была девушка? – Нет. – Он был когда-нибудь женат? – Нет. – У него были увлечения? – Боулинг – больше ничего. Но я сомневаюсь, что вам удастся узнать у них что-то интересное. В боулинг-баре собираются одни старики, они там буквально законсервировались. Вряд ли они вспомнят, какой сегодня день недели. – Но у него были какие-нибудь мечты, планы, амбиции? Ну хоть что-нибудь? – Он часто говорил, что хочет закрыть торговлю, купить домик в Клифтонвилле и поселиться там. – У него были деньги. Почему же он этого не сделал? – Не знаю. Он был вечно занят. Винс не знал, о чем еще спросить. Дело было не в том, что миссис Спунер чего-то не заметила – она неглупа и наблюдательна, – дело заключалось в том, что замечать просто было нечего. Лайонел вставал по утрам, целый день занимался магазином, а вечером ложился спать. Иногда он захаживал в боулинг, иногда – и это стоит особняком – в массажный салон… но об этом лучше пока умолчать. – Расскажите мне о том дне, когда это произошло. – Каком дне? – Когда его убили. Когда вы в последний раз видели его живым. – Ах, этот день. Такой же, как и все прочие. Я ушла в половине седьмого. Он остался сидеть над гроссбухами. Я сказала: «Всего доброго!» Он сказал: «Всего доброго», – и я пошла домой. – Вы не заметили в нем ничего необычного? Быть может, утром или за день до этого? – Нет. Совершенно такой, как и всегда. Бодрый, деловитый, ничего необычного. – Значит, вы ушли в половине седьмого, а потом вам позвонили от Старины Билла? [9] – Старины Билла? – не поняла миссис Спунер. – В смысле из полиции. – Ах, полиции… – Значит, вы обо всем узнали из их звонка? – Ну да. Я ездила на опознание. – Вы что-нибудь знаете о том, что с ним сталось после того, как вы ушли? – Нет. Полицейские думали, что он мог пойти куда-то на прогулку, потому что ни в магазине, ни в квартире не было никаких следов, например борьбы. На ночь он закрывался и незнакомым не открывал. – Он ходил гулять? – Обычно он выходил, когда ему нужно было что-нибудь купить. Просто так он не гулял. Винс допил чай и оприходовал седьмое – и последнее – печенье. О чем еще он мог ее спросить? Могло ли быть нечто, что она знала, но чему не придала значения? Нечто затерявшееся в глубинах ее памяти, что могло пролить свет на загадку? Если и было, у него не оставалось времени сидеть и, терпеливо задавая вопросы, это выуживать. Какая-нибудь лихая машинистка скорее перепечатает полное собрание сочинений Шекспира. Она могла знать что-то, какую-нибудь мелочь, но у Винса не было времени на ее поиски. Он достал блокнот, вырвал листок и записал для миссис Спунер свое имя и номер мобильника. – Я остановился в пансионе «Отель Пассат» на Форт-Кресент. Если вы что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните мне. Или если объявится кто-то, кто что-то знает, пусть он позвонит. – Конечно, голубчик. Обязательно. |