Книга Судьбе наперекор, страница 19 – Лилия Лукина

— Ирина. Максимовна,— позвала я.— Можно вас на минутку?

Главное — не подвести ее, думала я. Сначала нужно найти ей работу, а потом она здесь и дня не задержится.

— Ой, Елена Васильевна! — искренне обрадовалась мне она.— Здравствуйте! Какая вы загоревшая! Отдыхали, наверное, где-нибудь?

— Да, только вчера вернулась. Пойдем выйдем на крыльцо, поговорить надо. У тебя ведь до конца обеда еще есть несколько минут?

— Есть,— сказала Ирочка.— Только до шести часов вертушка не работает. Ее баба Оля по сигналу точного времени открывает, когда у нас рабочий день заканчивается,— и она улыбнулась вахтерше, которая стояла рядом с нами, заинтересованно прислушиваясь.

Я поняла, что еще немного, и я взорвусь. Поверх своих очков с дымчатыми стеклами я «ласково» посмотрела на вахтершу и спокойно сказала:

— Открой.

Видимо, та сообразила, что жизнь у нее все-таки одна и здоровьем лучше не рисковать, потому что просунула руку через окно стеклянной перегородки, что-то внутри сделала, вертушка дернулась, и я вытащила Ирочку на крыльцо.

— Ты сколько здесь работаешь? — начала я с места в карьер.

— Уже неделю.

— С фондами немного познакомилась?

— Да! — затараторила Ирочка.—Здесь столько интересного!

— Подожди, все потом. Слушай внимательно. Поговори с теми, кто здесь давно работает, может быть, они тебе помогут. В архиве обязательно должны быть документы, связанные с семьей Матвеевых и их усадьбой «Сосенки». Постарайся к пятнице найти хоть что-нибудь, потому что в субботу я приглашена в усадьбу на праздник, вот и хотела бы сделать ему такой приятный подарок. Не знаю, смогу ли я Павла Андреевича чем-нибудь удивить, но такое внимание к истории его рода будет ему очень приятно. Понимаешь? Если найдешь что-нибудь, то перепиши, отксерокопируй, перечерти... Ну не знаю... Скопируй, одним словом! Сделаешь?

— Хорошо, я поищу,— она немного подумала и радостно сказала.— Ой! А я даже знаю, где это может быть.

— Договорились. Дальше. Вот тебе моя визитная карточка. Если вдруг, не приведи господи, с тобой случится что-то плохое... Обидит кто-нибудь, например... Немедленно, понимаешь, немедленно звони мне или приезжай. Поняла? Вне зависимости от того, найдешь ты что-нибудь или нет. Ясно? Если найдешь, то тут же позвони. Вот это,— я ткнула пальцем в визитку,— номер моего сотового, федеральный. Он у меня всегда с собой. Даже если я буду находиться в другом городе, ты легко сможешь со мной связаться. Для тебя звонок бесплатный. А у тебя дома телефон есть?

— Нет, у соседей только. У мамы папа с войны не вернулся, поэтому она в льготной очереди стоит, только там такие сложности... — она горестно махнула рукой.— Мы с соседями, конечно, дружим, но неудобно людей часто беспокоить, поэтому только в крайних случаях обращаемся..

— Все равно диктуй, и свой домашний адрес тоже,— потребовала я.

— Да зачем вам, Елена Васильевна? — растерялась она.

— На всякий случай. Вдруг мне потребуется срочно с тобой встретиться,— но, глядя на ее озадаченное лицо, я объяснила.— Ты что, собираешься всю жизнь в этом архиве проработать, на такой зарплате и с таким начальством? Я хочу кое с кем переговорить, и найдем мы тебе работу интересную, если хочешь, тоже в архиве, но с нормальными, человеческими условиями и совсем за другие деньги.

— Ага,— кивнула головой Ирочка и продиктовала мне телефон и адрес.

— Ну все, беги и помни, что я тебе сказала. В случае чего немедленно звони. А о нашем разговоре молчи. Поняла?

Ирочка снова мне покивала и скрылась в дверях, а я направилась к машине. «Господи! — думала я.— Какой же светлой душой должен обладать этот ребенок, чтобы сохранять оптимизм в этой колонии строгого режима». Мне навстречу шла распродавшая, наверное, все свои орешки женщина, у нее в руках был складной парусиновый стульчик и пластиковый ящик из-под бутылок. Да она же их здесь оставляет, чтобы с собой не таскать, поняла я, вспомнив, что на столе вахтерши стояла тарелочка с такими же орешками, которые я купила сама.

По дороге домой я заехала в цветочный магазин и после недолгих размышлений выбрала большой элегантный букет для жены Чарова, а потом в магазине «Кошкин дом» купила, как и собиралась, второй комплект причиндалов для Васьки.

Едва войдя, я сразу же позвонила Николаю Егорову.

— Мыкола, це я.

— Привет, Ленка,— полузадушенным голосом сказал он.— Где ты пропадала?

— Отдыхать ездила, только вчера вернулась. А почему ты каким странным голосом разговариваешь? Ты как, жив-здоров?

— Относительно здоров и условно жив, но состояние нестабильное, склоняющееся к критическому с перспективой печального исхода. Ты уж, будь добра, приди отдать последний долг своему верному другу,— заунывно попросил Колька.

— Слушай, а это, случайно, не по поводу богдановской истории ты в такую меланхолию впал? Я вчера послушала по телевизору...

Но Егоров перебил меня:

— Ленка, разговаривать со мной на эту тему опасно для жизни, предупреждаю заранее.

— Ну вот, а я хотела у тебя поинтересоваться...

— Муся! — грозным голосом опять перебил меня Мыкола.— Ты меня озлобляешь!

— Все! Молчу, молчу, молчу! А на другие темы с тобой можно разговаривать?

— С соблюдением должной техники безопасности не возбраняется.

— Тогда договоримся так. Сегодняшний вечер у меня занят, так что материализуйся-ка ты у меня завтра после работы, и мы с тобой вполне сможем спокойно посидеть и поговорить о делах наших скорбных. Я тут с Кипра бутылочку «Муската» привезла...

— Ленка,— устало сказал Николай.— Ну какие у тебя дела скорбные могут быть, а? Лично я о Кипре знаю только из школьного учебника географии и «Клуба путешественников». Чтоб я так жил, как ты страдаешь!

— Вот завтра мы с тобой об этом и поговорим, а пока подумай, куда можно устроить на работу очаровательную девушку, студентку-вечерницу с истфака, которая, ты только не смейся, мечтает работать в архиве. У тебя в вашем ведомственном вроде бы какие-то связи налажены... Попробуй узнать.

— Мать!.. Тереза... — возмущенно воскликнул Егоров.— Ты что, очередного бездомного котенка подобрала?

— Издеваешься? Вот познакомлю я вас, и ты сам увидишь, какое это чудо.

— С косичками? — ехидно спросил Колька.

— Егурец! — возмутилась я.— Тебе что, трудно позвонить и поинтересоваться?

— Угомонись, позвоню, сегодня же позвоню. А по поводу завтрашнего дня... Ленка, ты знаешь, что такое пожар в бардаке?

— Если верить анекдоту, что кино — это бардак, то пожар в бардаке — это телевидение,—растерялась я, а потом сообразила: — А-а-а, это. ты про обстановку в Управе?

— Ну-у-у, в Управе гудят все тревоги сразу: газовая, химическая, водяная, атомная, вплоть до психической. Это я про наш аналитический центр. Тут пока объявлено только штормовое предупреждение, но работаем мы уже в порядке аврала, так что если ситуация не прояснится, то смоет нас всех отсюда к еловой бабушке. Это я тебе, подруга, о расширении производства намекаю, поняла?