Книга Судьбе наперекор, страница 20 – Лилия Лукина

— Коля, ты же знаешь, что мое плечо у тебя всегда рядом, так что намеки неуместны. Ты мне лучше скажи: у тебя язва пока еще не обострилась от жизни такой?

— Нет, Ленка, я с ней по-доброму договорился: или мы вместе выживем, или вместе сдохнем. Вот она и притихла,- печально сказал Николай.

— Слушай, ты себя загнал! Так нельзя! Дай отдых мозгам, свалишься же. А не хочешь «Мускат», так я тебе коньячку налью. А?

— Ленка, ты искусительница! — обречено вздохнул Егоров.

— Если это от слова кусаться, то по вторникам я мирная.

— Ладно. Завтра вечером обязательно приду и насчет работы расскажу, если узнаю что-нибудь стоящее.

— Целую, Муся! — сказала я, как обычно, и, положив трубку, задумалась: ну и ну, видимо, дело настолько сложное, что вся Управа на ушах стоит — не знают, с какого бока к нему подойти.

Но надо было еще решить вопрос с Варварой Тихоновной, и я, найдя в бесплатной рекламной газете, которую каждые выходные нам бросали в почтовый ящик, телефон службы «Помощница», позвонила и спросила, сколько сейчас платят приходящей домработнице за необходимый минимум услуг. Как оказалось, я была почти права —100 долларов в месяц. Вот и чудесно, решила я — свобода стоит дорого, но она того стоит! А уж свобода от домашних дел — тем более!

Приехавший за мной Чаров потряс меня своим видом: вальяжный, элегантный, он распространял вокруг себя запах дорогого мужского парфюма и хорошего табака — чудеса творит с человеком спокойная жизнь.

— Леночка, твой должник прибыл! — сказал он, целуя мне руку.— Поехали, и машину свою оставь здесь, тебя потом водитель Михаила отвезет. А то если ты за рулем будешь, то и выпить не сможешь: А сегодня такой праздник! Такой праздник!

— Какой же? — что-то праздники косяком пошли.

— А вот приедем — и расскажу,— загадочно улыбнулся Володя.

— Слушай, подскажи адресок, где живая вода водится,— попросила я, когда мы уже ехали в машине.— Я тоже, как и ты, хочу на десять лет моложе выглядеть.

— Запросто! — засмеялся он.— В театре! Я ведь туда вернулся! Ты представляешь?! Я вернулся в театр! Это такое счастье!

— Так сегодня по этому поводу гуляем? — спросила я, внимательно следя за его реакцией.

— Не только. Официальный повод — знакомство с тобой, а остальное — после,— опять загадочно улыбнулся он, и я почувствовала, что на его действительно искреннюю радость словно тень какая-то падает, но решила пока не форсировать ситуацию и притворно возмутилась:

— Ах ты, интриган!

Чаров рассмеялся, но, приглядевшись ко мне, вдруг с беспокойством спросил:

— Лена, у тебя ничего не случилось? Что-то вид у тебя встревоженный?

— Не обращай внимания, Володя. Есть одна проблема... Но не надо сейчас об этом, не порть себе праздник.

— Лена, ты что-то не понимаешь,— серьезно сказал он.— Твои проблемы — это теперь и мои проблемы. Я могу тебе помочь? Или Надя? Или Миша?

— А вот теперь я тебе скажу: давай поговорим об этом позже.

— Ну и кто из нас интриган? — вздохнул Чаров.

Его жена, Надежда Юрьевна, оказалась милейшей женщиной и суетилась вокруг меня, не зная, как угодить.

В их симпатичной трехкомнатной квартире было необыкновенно уютно. Интересно, подумала я, а смогла бы я сама стать такой же женой и хозяйкой, как она, если бы моя жизнь сложилась по-другому? Может быть, и смогла бы, если бы Игорь был жив, но он погиб. Эх, Игорь, Игорь! Но мне не дали долго грустить и пригласили к столу. Взглянув на него, я тихонько застонала — чего там только не было, и все уставились на меня.

— Если я попробую всего этого хотя бы по кусочку, то меня придется выносить отсюда на руках, а домой везти на грузовом такси.

— Не проблема,—сказал сын Чарова Михаил, невысокий худощавый мужчина с ранними залысинами, выглядевший значительно старше своих тридцати лет.

Он, его жена и дочка держались несколько стесненно, видимо еще не до конца привыкнув к присутствию в их жизни Владимира Сергеевича. Наверное, он и сам временами чувствовал себя скованно, но ему как артисту было легче притворяться, что у него все в порядке.

— Вот и Александр Павлович сказал что-то похожее, когда мы его в первый раз обедать позвали,— улыбнулся Володя, накладывая мне салат.

— А что, Власов у вас в гостях был? — удивилась я.

— Ну, не в гостях, а работали они здесь,— с уважением глядя на мужа, сказала Надежда Юрьевна.

— Понимаешь, Лена, мы с Александром Павловичем сначала решили в «Сосенках» поработать,— жестикулируя вилкой, начал рассказывать Чаров.— Он хочет действие фильма, который вот-вот начнет снимать, сюда перенести, чтобы побольше с семьей видеться, вот и нужно исправления в сценарий внести. А уж натуру подыскать, статистов подобрать и все прочие подобные дела — это все на мне. Работы!..— Чаров тяжело вздохнул.— Веришь? Суток не хватает! — Володя явно кокетничал своей загруженностью, немного рисуясь перед женой и семьей сына.— Но не получилось.

— Что так? Условия неподходящие?

— Леночка, условия сказочные, но внуки!..—он горестно закатил глаза.— Они же не понимают, что такое творческий процесс. Им говорят, что дедушка работает, а они влетают, как стрижи, и требуют, чтобы дедушка отдохнул и поиграл с ними. Они его просто на куски рвут, а он им ни в чем отказать не может. Тогда мы попробовали в моей коммуналке некое подобие творческой мастерской устроить.

— Но это уже я пресекла,— солидно заявила Надежда Юрьевна.— Они же там целыми днями только кофе пили и курили без конца,— пожаловалась она.— Вот мы здесь и сделали для Володи кабинет, чтобы они могли спокойно своим делом заниматься. А я их и покормлю, и кофе сделаю, когда попросят.

Да и тебе спокойнее, подумала я, когда муж все время на глазах, а то в его новом положении, да еще с отдельной комнатой, мало ли какие мысли ему в голову могут прийти.

— Лена, а что у тебя все-таки случилось? — спросил Чаров, пока его жена и сноха накрывали стол для чая с пирогами.

— Да нужно одну девушку срочно на работу устроить, а то место, где она сейчас работает, такое, что, врагу не пожелаю.

— Не проблема,— повторил слова сына Володя.— Хоть с завтрашнего дня. Зарплата там не очень большая, но для пересидки, пока она ничего лучше не подберет, пожалуйста.

— И куда же?

— А помощником режиссера.

— Ну уж нет! Придумал тоже! Знаем мы этих режиссеров! — возмутилась я.

— Знаешь-знаешь. И неплохо,— загадочно сказал Чаров.

— Опять интригуешь? Ты на кого намекаешь, на себя?

— Нет, .конечно. Какой из меня режиссер? — таинственно улыбнулся Володя.

— Слушай, Владимир Сергеевич, ты стал совершенно невозможен,—устало сказала я.—Ты можешь говорить нормально?