Онлайн книга «Диверсанты Его Величества. "Рука бойцов колоть устала"»
Вдруг император Павел Петрович откажется принимать капитуляцию? Ведь на вывешенные более месяца назад белые флаги до сих пор нет никакой реакции. Хотя есть одна — русские перестали беспокоить ночными налетами и обстрелами. Правда, дезертиров и разведчиков уничтожают сразу, не отличая первых от вторых. Еще регулярно пропадают фуражиры, отправленные на поиски съестного. Некоторые возвращаются — пустые и без оружия, но сытые и с сильным запахом местного хлебного вина. И они же вновь вызываются добровольцами в следующий поиск, чтобы опять вернуться ни с чем. Почему молчит царь? Белые флаги видны издалека… Более того, русские точно знают о предложении Наполеона — не далее как третьего дня в деревню, занятую французским батальоном, въехал отряд из восьми казаков, и их командир с хорошим парижским произношением искал ткачей и литейных мастеров для работы где-то под Москвой. Увезли пятерых, а флаг забрали с собой на память. Полковник Люмьер еще сокрушался, что не владеет нужным ремеслом, а бывшие портные в России спросом не пользуются. Причем сокрушался столь искренне, что не нашлось сил отдать приказ о расстреле мерзавца. О повешении, если быть точным, так как пороха давно нет. Новости из Парижа тоже не приходят. Что там творится? Англичане предприняли высадку или по обыкновению своему предпочитают грозить с безопасного расстояния? Хотя момент самый удобный — французская армия застряла в заснеженных лесах, император отсутствует, флот скорее всего заперт в Тулоне и Бордо… — Ваше Императорское Величество, парламентеры! — Где? — Наполеон стряхнул сонливость. — Это точно они? — Их уже видно, сир, — адъютант махнул рукой. — Кто же, как не парламентеры? Французский император припал к стеклу. Вот, кстати, еще одна загадка России: откуда в простом крестьянском доме двойные рамы с дорогущим стеклом? — Ничего не вижу. — Левее, сир. Действительно, если глянуть чуть левее, то хорошо виден въезжающий в деревню отряд. Человек двадцать, не больше, из них только один офицер. Он единственный в привычном мундире с эполетами. Кажется, такие сейчас в русской армии считаются парадными? Богатая страна, если может себе позволить военную форму на все случаи жизни. У них, говорят, еще и повседневная есть. Сопровождающие парламентера кавалеристы растянулись в длинную цепочку, видимо, для того, чтобы в случае чего не задеть друг друга огненными хвостами ручных ракет. Излишняя предосторожность, нужно заметить… никто не собирается нападать на долгожданного посланца царя Павла Петровича. Еще полгода назад такое было возможно, а сейчас, когда даже старая гвардия отказывается выполнять приказы командиров на голодный желудок… — Знакомые все лица, — усмехнулся узнавший посланца Наполеон. Ну конечно же, Кутузов не упустит случая… — Лейтенант, проводите его ко мне. Адъютант императора выбежал на улицу как раз в тот момент, когда майор Акимов бодро спрыгнул с седла и, небрежно поведя плечами, сбросил распахнутую шинель. Пришлось подхватывать на лету, будто какой-нибудь лакей в опере. И попробуй не поймай — этот офицер постоянно сопровождал князя Кутузова в поездках в Париж и прославился на дуэлях не менее фельдмаршала. Во всяком случае, генералов Грасиньяка, Першегю и начальника лионской полиции господина Буйона застрелил именно он. Вот почему русские для поединков выбирают пистолеты? Не любят вида крови? — Добро пожаловать, месье майор! — Одна из немногих фраз, что получались у лейтенанта без жуткого акцента. — Его Императорское Величество ждет вас! — Спасибо. И скажите своим солдатам, чтобы не приближались к моему конвою, — на приличном французском ответил Акимов. — У наших наций разное понимание юмора. — Простите.?.. — Ракетный залп — это смешно или нет? — Ни в коем разе не смешно. — Вот видите! А мои бойцы не упустят случая пошутить, если с вашей стороны… Впрочем, я надеюсь на понимание. — Оно будет, месье майор. Акимов поднялся по ступеням, немного потопал ногами, сбивая налипший на сапоги снег, и распахнул дверь избы: — Здравствуйте, Ваше Величество! Теперь ожиданием томились съехавшиеся во временную Ставку императора французские генералы с маршалами — весть о прибытии русских парламентеров разлетелась по округе мгновенно. Покорившие почти всю Европу храбрые вояки с полным на то основанием рассчитывали принять участие в обсуждении условий сдачи, несомненно почетных, и искренне недоумевали, когда император отказал в таковом праве. И охраняющие место проведения переговоров бородатые казаки не вызывали желания оспорить приказ. Шли минуты, часы, а Наполеон все продолжал разговаривать с русским майором за закрытыми дверями. О чем? Какие неприятности и резкие перемены к худшему принесет это тревожное уединение? — Вы ошибаетесь, Ваше Величество! — Вторая бутылка арманьяка под весьма скудную закуску сделала Акимова словоохотливым. — Государь Павел Петрович вовсе не оспаривает законность французской, то есть вашей, императорской короны. Согласитесь, быть единственным в мире императором довольно скучно. — А остальные? — Наполеон сносно изъяснялся на русском языке, а привезенный майором благородный напиток подействовал благотворно, почти уничтожив акцент. — В мире есть еще императоры. — Не буду спорить. Но скольких из них можно назвать таковыми не из лести? Вопрос неоднозначный. Бонапарт согласился и не стал более распространяться на столь щекотливую тему. Лишь снова выказал недоумения предложениями: — И все же не вижу второго смысла в словах Павла Петровича. — А он есть? — слегка обиделся Акимов. — Его не может не быть, господин майор. — А мне думается, Ваше Величество, все дело гораздо проще, чем кажется при внимательном, но изначально ошибочном рассмотрении, и государь при личной встрече сам постарается объяснить. Очередное упоминание о необходимости личной встречи с русским царем Наполеона расстроило. Он слишком хорошо помнил предыдущую и не хотел бы вновь оказаться объектом дружеских, но на грани приличия, шуток. Одни только медведи с пушками на параде чего стоят… Но ехать в Петербург придется, черт побери! — Могу ли я взять с собой конвой? — Разумеется, Ваше Величество, вы же не арестованы. Но рекомендовал бы брать тех, в чьих услугах более не нуждаетесь, кого не жалко. Народ исполнен патриотических чувств, и в дороге возможно… хм… всякое. — Народ пойдет против воли монарха? — После подписания капитуляции? Нет, не пойдет. Но до нее… Наполеон грустно усмехнулся прозрачному намеку. Вроде бы и не сказано ничего определенного, но майор ясно дал понять о последствиях отказа от сдачи на милость победителя. И никаких претензий к русскому императору — местное население сделает все само, причем из лучших побуждений. Впрочем, что же теперь плакаться… |