Онлайн книга «Богатые тоже скачут, или Где спит совесть»
Несколько раз я слышала шум взлетающего (или садящегося? Шут его знает, издали не разберешь!) вертолета. Но Никос не показывался. То ли прочувствовал, то ли Аристарх поперек порога костьми лег. Я не проверяла… Дверь, к моему глубочайшему сожалению, постоянно была закрыта. Силы ко мне возвращались стремительно, и я начала раздумывать, чем бы мне занять свое свободное время. И нашла… Я решила стать перволомателем стен! В дверь меня не пускали. На балконе – решетка. А мне так хотелось подышать пьянящим воздухом свободы! Дело стало за малым – найти подручный инструмент. Подручный не нашла, зато нашла подножный. Подставка для туалетной бумаги – солидная, тяжелая и с острыми углами. Годится. То, что надо! Поплевав и на руки, и на выбранную наудачу стену, я чуть-чуть подождала. Не разъело. Странно. Обидно. Досадно. Еще один миф рухнул. А я так надеялась! Говорят, что каждая женщина в душе змея. Врут. От зависти! С песенкой «Boys Will Be Boys» [4] на устах я прицелилась, размахнулась и пошла крушить стену. Поскольку моя персона была самым охраняемым секретом и к тому же перебила все, что было в пределах досягаемости (а досягала я многое), то, естественно, никто на издаваемый наверху шум внимания не обратил. Конечно, шахтерская работа утомляет… но все искупает результат! – Ура-а-а! – Стену со своей стороны я пробила и копалась в утеплителе и звукоизоляционном материале. Проблемой это не стало, просто стало гораздо больше мусора у меня в гардеробной. Но то уже были не мои проблемы… Стена с противоположной стороны тоже долго не сопротивлялась и сдалась на милость победителя после тщательного хм… постукивания. Свобода манила и звала! Я гордо шагнула в открывшийся проем, придерживая на трудовом плече мозолистыми отбитыми руками бронзовую подставку на случай непредвиденной обороны. – Это я удачно зашла! – Стояла карающим ангелом посреди гардеробной Никоса и радостно потирала натруженные руки, злобно хихикая. Два часа потратила я на то, что меняла местами одежду, перетаскивая в гардеробную Никоса всю прелесть, в которую он планировал меня одевать! Вместо шелковых трусов-боксеров я набила его ящики яркими воздушными кружевными вещичками с гипюровой сеточкой, украшенной бисером, стразами и перьями. Бог велел делиться с ближним! И я неукоснительно следовала этому священному принципу. Вместо рядов выглаженных дизайнерских рубашек повисли полупрозрачные боди и комбинации с прорезями на самых интересных местах. Костюмы я заменила пеньюарами. Брюки и джинсы – мини-купальниками и парео. Сердце радовалось, а душа моя парила в небесных кущах, когда я представляла Никоса Казидиса в каждом из этих одеяний. Идея мне очень понравилась. Я решила ее всесторонне развить и не отказывать себе в удовольствии. Словом, сделать все, чтобы мне здесь нравилось еще больше! Прикусив нижнюю губу, я осмотрела кучу сваленной одежды и наметила план работ. А еще… еще у меня был под рукой богатый до безобразия набор косметики. И не один! Я решила пустить их в дело. Ну не пропадать же добру? Тем более что я его косметикой не пользовалась! Итак… на всех костюмах, рубашках и футболках твердой рукой я написала «With love!», используя помаду, жидкие румяна, подводку для глаз и все, что могло оставлять яркие, плохо отстирывающиеся отпечатки на ткани. Подписываться не стала. Заменила свой росчерк на стрелу Робин Гуда, указывающую вниз. Он теперь хорошо запомнит мой фирменный знак. Надолго! Брюки и джинсы я украсила эмблемой Target – красивой мишенью. Должен же быть у Никоса опознавательный знак? С трусами я обошлась проще: разрезала их по швам и сделала прелестные коротенькие юбочки. Правда, оставила себе парочку новых – думаю, сойдут как шорты. Поскольку материал для работы у меня закончился, а жажда мести – нет, то я пошла посмотреть, где еще можно напакостить по-крупному. Начала с ванной… – Подведет тебя, Козлукис, любовь к блестящему! – шипела я, подменяя флаконы в специальных футлярах с именной гравировкой. Пена для бритья стала лаком для волос с сильной фиксацией, дезодорант – освежителем воздуха, нормальный шампунь превратился в оттеночный. Цвет я выбрала – закачаешься! – «Голубая лагуна». Надеюсь, тебе, милый, понравится! Я осмотрелась. Косметики у меня еще оставалось предостаточно, и я приступила к тяжкому труду облагораживания помещений. А что? Дизайн – самое подходящее занятие для творческих личностей! В ванной я намазала все, до чего дотягивалась, маслом для загара. И зачем, спрашивается, понапрасну тратить деньги на горные лыжи, если можно их себе устроить не сходя с места? Полюбовавшись делом рук своих, осторожно выползла и направилась в кабинет. А там… прямо рай для юного неуловимого мстителя! ВСЕ! ШАШКИ НАГОЛО, ПЛЕННЫХ НЕ БЕРУ! Хозяин получил… Гель в ящиках стола. Электроплойку в компьютере. Средство для снятия макияжа на кодовом замке сейфа и любимое масло для массажа с запахом жимолости на полу! Пылая праведным гневом, я стояла около широкой кровати с балдахином, застеленной красным шелковым бельем. Опять космодром на мысе Канаверал?! Я тебе покажу! Хорошенько попрыгала сверху. Кровать терпеливо снесла все мои измывательства и даже не скрипнула. Матрас тоже оказался выносливым на диво – ни одна пружинка не провалилась! Видно, делали на совесть. Итог не воодушевил: сексодром так сломать не удастся. А жаль! Тогда с помощью рук и маникюрного набора я расшатала стойки балдахина и оставила их, можно сказать, «на соплях». Я бы со злости и ножки у этого одра подпилила, но маникюрная пилочка отказалась совершать такой подвиг, а зубы мне еще были нужны. Затем, следуя своему далеко идущему членовредительскому плану, я убрала видимые остатки погрома в гардеробной, сдвинула стеллаж, небрежно маскируя результаты своей деятельности, и приготовилась ждать. Я уже успела плотно поужинать и даже подремать, когда раздался звук подлетающего вертолета. Оставалось только надеяться, что после моих сюрпризов Никосу будет нечем меня удавить… или не на чем ко мне дойти… Я не сомневалась, что подобную честь он никому не уступит! Спустя пару часов из-за стены раздался жуткий грохот… – Хорошая привычка – мыть руки! – с огромным удовлетворением похвалила его я, напряженно прислушиваясь и страшно жалея о невозможности видеть это вблизи своими глазами. |