Книга Витторио-вампир, страница 13 – Энн Райс

Вскочив на ноги, я бросился к двум запертым дверям тайника – к тем, которые вели не то к склепам, не то к чему-то еще в этом роде, – впрочем, тогда я об этом не задумывался. Я отодвинул засов на одной из дверей, но не увидел за ней ничего, кроме низкого и узкого коридора. С моим ростом и широкими плечами я не смог бы по нему пройти.

Обернувшись к младшим, я увидел, что они, устремив глаза к потолку, буквально застыли от ужаса. Сквозь мощные перекрытия сверху по-прежнему доносились душераздирающие крики.

– Дымом пахнет, – внезапно прошептала Бартола, и лицо ее залил новый поток слез. – Ты чувствуешь этот запах, Витторио? Я не ошибаюсь!

Я и сам явственно ощущал запах гари, но постарался придать своему голосу как можно больше уверенности:

– Сейчас вы оба осените себя крестным знамением и будете молиться – понятно? И доверьтесь мне. Мы выберемся отсюда.

Яростный гул сражения все не стихал, крики не смолкали, но внезапно, совершенно неожиданно, наступила тишина – и она показалась нам не менее жуткой, чем шум битвы.

Безмолвие было слишком полным, чтобы свидетельствовать о победе…

Бартола и Маттео прижались ко мне с обеих сторон.

Сверху раздался какой-то грохот. С шумом распахнулись двери в церковь, и тут же молниеносно рванули кверху и отбросили крышку люка… На фоне огненного зарева я отчетливо увидел темную стройную фигуру с длинными волосами.

Порыв ветра задул пламя моих свечей.

Остались лишь всполохи дьявольского пламени наверху и вдали, а нас самих безжалостно погрузили в полную тьму.

И снова я увидел четкие очертания: высокую, великолепно сложенную фигуру женщины с роскошными длинными локонами и с талией настолько тонкой, что я мог бы обхватить ее двумя ладонями; она стремительно и совершенно беззвучно – словно летела – сбегала ко мне по ступенькам.

Господи, как могла оказаться здесь эта женщина?

Прежде чем я решился направить свой меч против врага, явившегося предо мной в образе женщины, или вообще хоть что-нибудь сообразить, ее нежные груди коснулись моей груди и я ощутил прохладу ее кожи… Она как будто намеревалась обнять меня…

То был момент необъяснимого и до странности чувственного замешательства – до меня донесся аромат ее волос и одежды, а когда она взглянула на меня, белки глаз ослепительно сверкнули в темноте.

Я услышал, как вскрикнула Бартола, а за ней и Маттео.

Меня с силой швырнули на пол.

Над нашими головами ярко полыхало пламя.

Одной, столь хрупкой с виду рукой незнакомка крепко держала обоих сопротивлявшихся и пронзительно визжавших от ужаса детей, а в другой сжимала высоко занесенный над головой меч. Она замерла на мгновение, бросила в мою сторону краткий взгляд и устремилась вверх по лестнице. Еще миг – и женщина исчезла в сиянии огня.

Я обеими руками выхватил меч и ринулся в погоню – к выходу из церкви, однако успел лишь увидеть, как она – не иначе как с помощью невиданной адской силы – мгновенно оказалась у двери. Непостижимая ловкость! Ее пленники вопили, визжали и непрестанно взывали ко мне:

– Витторио, Витторио!

Все верхние окна церкви, равно как и круглое окно над распятием, были объяты пламенем.

Я не мог поверить своим глазам: совсем юная женщина похищает моих сестру и брата!

– Остановись во имя Бога! – закричал я. – Подлая, трусливая ночная воровка!

Я побежал вслед за нею, и, к моему величайшему удивлению, она действительно остановилась и повернулась ко мне лицом. На этот раз я смог увидеть ее, что называется, в полной красе. А красота ее была поистине изумительной: правильный овал лица, нежный взгляд огромных серых глаз, прозрачная, сияющая, словно тончайшая китайская белая эмаль, кожа, алые губы, слишком совершенные даже для воображения художника… Длинные светло-пепельные волосы, мягкими волнами спускавшиеся на спину, в свете пламени приобрели тот же оттенок серого цвета, что и глаза. Ее одежда, испачканная какими-то темными – должно быть, кровавыми – пятнами, была того же винно-красного цвета, что и костюм дьявольского призрака, которого я видел предыдущей ночью.

Она смотрела на меня с удивительным и даже трогательным любопытством, держа в правой руке занесенный над головой меч, но не двигалась с места… И вдруг разжала левую руку и освободила из мощного захвата отбивавшихся, вопящих детей.

– Дьяволица! Ведьма! Демон! – рычал я, заслоняя детей своим телом, а потом бросился на нее, вращая мечом.

Но она увернулась, да с такой ловкостью, что я не успел и глазом моргнуть. Я не мог поверить, что она вдруг оказалась так далеко и теперь спокойно стоит, опустив меч и внимательно глядя на меня и рыдающих детей.

Внезапно она повернула голову. Послышался какой-то свистящий звук, затем он повторился снова и снова. В церковных дверях – казалось, из пламени самого ада – возникла другая облаченная во все красное фигура, окутанная в бархат и обутая в украшенные золотым орнаментом сапоги. Едва я замахнулся на нового врага мечом, этот человек отшвырнул меня в сторону и в одно мгновение отсек голову Барто-лы, а затем обезглавил и рыдающего Маттео.

Я совершенно обезумел и буквально взвыл от горя. Незнакомец обернулся в мою сторону и готов был напасть, но из уст женщины неожиданно прозвучал твердый запрет:

– Оставь его в покое!

В нежном голосе женщины слышалась непреклонная решимость, и этот скрывшийся под капюшоном дьявол в позолоченных сапогах отступил, примирительно бросив ей в ответ:

– Ну полно тебе, Урсула. Где твое здравомыслие? Взгляни на небо! Нам надо торопиться.

Она не пошевелилась и по-прежнему не сводила с меня внимательного взгляда.

Я рыдал и выкрикивал проклятия, потрясая мечом. А потом снова ринулся к ней и на сей раз увидел, как лезвие, сверкнув, отсекает тонкую, хрупкую правую руку чуть пониже локтя и та падает на каменные плиты пола. Кровь из раны забила фонтаном.

Она лишь мельком взглянула на руку и вновь перевела взгляд на меня, а в огромных глазах застыло все то же трогательно-горькое, едва ли не безутешное выражение.

Я снова занес свой меч.

– Strega! Ведьма! – кричал я, скрежеща зубами от ярости, пытаясь разглядеть ее сквозь неудержимым потоком лившиеся слезы.– Strega! Ведьма!