Книга Полное затмение, страница 20 – Лиз Ригби

— И?.. — На лице детектива выразилось нетерпение.

Джулия медлила, и Ван Роуз подвинулся к ней еще ближе.

— И я нажала кнопку.

Лейтенант откинулся назад. Ки подавил улыбку.

— Что ж, весьма разумно. Женщина пошла в гараж, чтобы проверить, заперта ли дверь. Она заперла ее. Такие большие шишки из отдела убийств могли бы и сами догадаться, вместо того чтобы расспрашивать миссис Фокс.

Шериф всей своей тушей повернулся в кресле. Пес с обожанием посмотрел на него.

— Миссис Фокс, двенадцатого ноября между семью и десятью утра сюда звонили три, четыре, а возможно, даже пять раз. И всегда отвечал автоответчик. Как вы это объясните?

Джулия смотрела на него, расширив глаза.

— Не знаю, — ответила она.

Последовало молчание. Ван Роуз снова изучал записи.

Маклин заговорил:

— Детка, если не возражаете, я хочу кое-что сказать. Похоже, этим ребятам ваши слова кажутся несколько странными. Вы сказали, что сидели дома, несколько часов подряд ждали мужа и его дочь, а они все не приезжали. Вы почти сошли с ума от беспокойства, а когда зазвонил телефон… то не взяли трубку! Я хоть и не из отдела убийств — умом, видно, не вышел, — но даже я вижу, что эти парни считают все это, как бы сказать… — шериф снова переместил в кресле свой вес и оглядел комнату; на лице было написано огромное удовлетворение, — ну, что ли… подозрительным.

— Ах!.. — беспомощно вздохнула Джулия.

Ломакс встал:

— Мне кажется, миссис Фокс нужен адвокат.

Ван Роуз тоже поднялся с места:

— В этом нет необходимости. Мы только хотели, чтобы миссис Фокс рассказала нам то, что помнит. Мы не можем опрашивать каждого свидетеля в присутствии адвоката.

— Присядьте-ка, Галилей, — успокаивающе добавил шериф.

— Но ведь вы считаете поведение миссис Фокс подозрительным.

Ван Роуз раздраженно поглядел на шерифа.

— Мы с миссис Роуз знаем друг друга сто лет! Мы старые друзья. Я просто намекнул ей, что, возможно, этих ребят не слишком удовлетворяют ее ответы! — Шериф развел руки в жесте оскорбленной невинности.

— Может быть, вам стоит оставить ваши комментарии при себе, шериф? — сказал лейтенант.

Толстяк не ответил, только, повернувшись к Джулии, еще раз развел руками.

— Пожалуй, скоро мы закончим.

Ван Роуз изучал свой блокнот. Ки лениво выбрался из кресла. Ломакс рассердился.

— Миссис Фокс хотела бы поскорее забыть о случившемся. Похоже, полиция не слишком помогает ей.

— Я понимаю, все это выглядит жестоко по отношению к миссис Фокс. Однако она более чем кто-либо другой заинтересована в нашем расследовании, — сказал Ван Роуз.

— Конечно. Только… — Джулия встала. — Я уже отвечала на все эти вопросы раньше.

Ки и Ван Роуз обменялись ничего не выражающими взглядами.

— Мы не стали беспокоить бы вас, мэм, не будь необходимости, — кротко добавил Ван Роуз.

Когда детективы ушли, Мерфи Маклин оказался рядом с Ломаксом. Ломакс хотел отступить на шаг, и тут шериф прошептал ему на ухо:

— Тебе повезло, ублюдок. В эти двери стучались многие, и в этой комнате бывали не худшие люди.

Ухмыляясь и подмигивая, шериф удалился. Ломакс ничего не ответил. Подходящий ответ, и не один, следующие двенадцать часов крутился у него в голове.

— Меня тошнит от этого парня, — сказал Ломакс Джулии, когда за окном послышался звук заводимого мотора.

— От какого?

— От толстяка, которого ты называешь Мерфом. Он пожирает тебя глазами. И этот Ки тоже.

Джулия нервно кружила по комнате, опрокидывая кресла и разбрасывая подушки, на которых сидели полицейские. Ломакс заметил, что Ки поставил фотографию не на ту полку, и по-хозяйски определил ее на место.

— Непохоже, чтобы этих ребят обучали быть наблюдательными.

Джулия продолжала кружить по комнате. Ломакс почувствовал, что гнев его возрастает.

— Ублюдки! — прорычал Ломакс, когда полицейские машины отъехали от дома.

— Ломакс, они обычные полицейские. Не особенно умные, а когда не на службе, то так же, как и все, напиваются или играют в гольф. Они ничем не отличаются от прочих.

— Откуда ты так много знаешь о полицейских?

— С ноября я их тут столько перевидала, — ответила Джулия.

В ее голосе прозвучала усталость. Ломакс постарался поймать ее взгляд, когда Джулия выходила из комнаты, но та не подняла глаз.

Он вздохнул и повалился в кресло, где ранее сидел Мерфи Маклин. Джулия на кухне готовила еду. Она включила телевизор, и Ломакс почувствовал себя никому не нужным.

— Джулия, ради всего святого, почему бы тебе не рассказать мне об этом? — спросил он, вламываясь в кухню, и увидел, что она молча плачет.

За ее спиной шумела аудитория телешоу, а у ног Джулии яростно уплетал еду пес.

Ломакс выключил телевизор и обнял Джулию, она продолжала беззвучно рыдать.

— Расскажи! Ради Бога, расскажи мне, — попросил Ломакс, когда рыдания стихли и Джулия промокнула глаза салфеткой.

— Я выгляжу ужасно?

— Нет.

— Я знаю, что ужасно.

— Нет, не ужасно. — И это было правдой, несмотря на то что волосы Джулии прилипли к мокрым щекам, а глаза покраснели. — Я хочу помочь, — сказал Ломакс и поцеловал ее.

— Ты ничем не поможешь.

— Тебе нужна помощь. Если эти смерти… если это не было несчастным случаем и спустя столько месяцев в доме полно полицейских, которые подозревают тебя…

— Считаешь, они подозревают меня?

— Ну да.

— Но Ван Роуз мне понравился.

— И мне. Только это ничего не меняет.

Джулия свернулась у него на коленях. Это было приятно. Она доверяла Ломаксу — он удержит ее и не позволит упасть.

— Их действительно убили? — очень осторожно спросил Ломакс.

Джулия кивнула.

— Как?

— Застрелили.

— Обоих?

Она снова кивнула.

— Где?

Она ответила еле слышно:

— В квартире.

— Они были в квартире?

Джулия всхлипнула в ответ.

— Чьей?

— Гейл.

— Они были в квартире Гейл, и там их убили?

— Да.

Ломакс подумал об аристократичных чертах Льюиса и о его невзрачной дочери, чье лицо он уже не мог вспомнить. Трудно было представить себе, что эту улыбающуюся семью убили.