Онлайн книга «Психолог, или Ошибка доктора Левина»
|
– Нет. Мама никогда ничего не знала. И не хотела бы знать. Я заранее понимала, что она мне скажет: выбрось это из головы, как ты можешь такое говорить, чтобы я этого никогда больше не слышала… Без вариантов. Она никогда не хотела об этом знать, я уверена. – Но почему? Вы же с ней были вроде как союзницы. Подруги по несчастью. – Да ничего подобного. Я же вам говорю: она его просто боготворила. Дышала им. И боялась. – А если это только твои фантазии? Детские фантазии? У детей же много страхов. – Так вы же и хотите узнать про мои страхи. Или нет? – Хочу. Все верно. Но как-то странно, Кать… – Что странно? – Какая-то чересчур готовая история. Как будто приготовленная заранее. – Ну, не хотите – не надо. – Да нет, подожди. Ты меня не поняла. Просто, по идее, страхи – это что-то конкретное. Ну, какой-то образ, картинка. Ты видела что-то? Ну извини, ты видела, как они при тебе занимаются сексом? – Да вы что! Мама никогда бы этого не допустила. – Почему? – А вы сами, что, не видите… какая она? – Какая? – Ну… вот такая. – Нет, Кать. Давай попробуй сформулировать. – Ладно. Сейчас. Только чуть отдохну. – Ты очень устала? Может, поспишь? – Нет, я хочу закончить с этим. Именно сейчас. – Почему именно сейчас? – Потому что я хочу, чтобы вы больше не приходили. * * * В голове у Левы что-то медленно начало проясняться. – Постой, Кать. Ты хочешь сказать, что рассказываешь это… для того, чтобы я ушел совсем? Не вижу логики. – А я вижу. Я хочу, чтобы вы больше не приходили. Я хочу, чтобы вы все поняли. Все, что вам надо. Ну, для вашей работы. – При чем тут моя работа? Дело же не в моей работе. Дело в тебе. – Мне больше не нужно помогать. Я сама себе помогу. – Как? – Я знаю, как. Честное слово. Все это закончится. Очень скоро. Я перестану… волноваться. – Не понимаю. – Вы слушать хотите? – Да, конечно. – Тогда слушайте и не отвлекайтесь. На чем мы остановились? – Да я сам забыл. Ах, да. Ты сказала – мама такая. Какая? – Мама… Мама верит. Мама верующая у нас. – В бога? – Нет, не в бога. Или в бога, не знаю. У нее бог знаете какой? – Нет. Не знаю. – Ее бог, что все будет хорошо. Она верит, что все будет хорошо. В вас верит, в папу. Во все, что может ей пообещать: все будет хорошо. А я не верю. Все будет плохо. Было плохо и будет плохо. Вот так. – А к папе это какое отношение имеет? – Прямое. Ну вот вы поняли хоть что-нибудь из того, что я сказала? – Мне кажется, понял. – Вы поняли, как я его боялась? – Что значит – «как»? – Физически! Я запаха его боялась. Он приходил домой, снимал ботинки, и я чувствовала запах. Мне становилось страшно. – Ты шла к себе? – Да, я шла к себе, вместо того чтобы выйти ему навстречу. Потом прибегала мама: Катя, что же ты ушла, что же ты не встречаешь папу? Я боялась, что он сейчас обнимет меня, поцелует. – А он целовал каждый день? – Почти. Я боялась его бритвы. Он брился электрической бритвой, чтобы не порезаться. Я боялась этой бритвы. – Так, хорошо. Скажи мне, ты видела когда-нибудь, чтобы мама плакала? – Плакала? – Ну, ты сказала, что видела ее страх перед отцом. Ты видела когда-нибудь, чтобы она плакала? Было что-то такое? – Много раз. – А что были за ситуации? – Ну, вы знаете, да, что мама долго не работала? – Нет, не знаю. – Ну вот, я вам рассказываю про это. Она долго не работала, сначала сидела со мной, потом не могла устроиться по специальности, потом я начала болеть ангиной, потом стали менять квартиру, я всех деталей не знаю. Она много времени сначала проводила дома. Потом-то я уже была одна, всегда. А сначала она была дома со мной целый день, лет до шести. Она все время что-то делала по дому, возилась, подметала, готовила, стирала. Сначала провожала папу на работу, потом начинала заниматься домом. И если у нее что-то не получалось, она часто плакала. Сначала тихо, потом все громче. Иногда уже просто орала. Я бегала вокруг нее и кричала: мамочка, что случилось? А она рыдала почти что в голос над какой-нибудь просыпанной солью, мукой, над разбитой чашкой, если утюг прожигал дыру в одежде, если пригорало мясо. – Это что, было так часто? – Да, очень часто. – Она боялась, что отец устроит ей скандал? – Он никогда не устраивал ей скандал! Он просто не знал ничего… Но после каждого такого случая она плакала. Очень сильно. – Кать, а почему? – Ну откуда ж я знаю. Потом, когда она пошла на работу, все это прекратилось, все эти истерики. – А во время этих… истерик она злилась на тебя? – Никогда. Она меня просто не замечала. * * * Она закрыла глаза. – Кать, может, хватит на сегодня? – Вы хотите уйти? – Кать, – осторожно сказал Лева. – Ты хочешь, чтобы я ушел навсегда, или ты хочешь, чтобы я остался подольше? Ты давай выбирай что-нибудь одно. – А это одно другому не противоречит, – вдруг жестко сказала она, открыв глаза, а потом снова закрыла их. – Сегодня я хочу, чтобы вы были долго. А вообще я хочу, чтобы вы ушли навсегда. – Ладно, предположим. Значит, ты связывала ее слезы со страхом? – Да ничего я не связывала. Просто я видела каждый день, как она чего-то боится или почему-то плачет. – Каждый день? – Мне так кажется. Может, это было всего несколько раз. – Ну хорошо. А когда ты стала взрослой? Ты ее, кстати, сама не спрашивала об этом? Об этих слезах? – Нет, не спрашивала. Я знаю, что она ответит. Что это моя больная фантазия. Я ничего не думаю. Я просто ответила на ваш вопрос. Да, она плакала, и часто. Что еще? – А потом ваши отношения с отцом изменились? – Да. – В лучшую сторону? – Да. – То есть ты перестала его бояться? – Ну как сказать… И перестала, и не перестала. Наверное, это он перестал… как-то так на меня смотреть. Привык, что ли. Не знаю. В общем, однажды я заметила, как он улыбается, глядя на меня. И я вдруг увидела, что он красивый. Лет в одиннадцать, наверное. |