Книга Дело о туфельке магазинной воровки, страница 37 – Эрл Стенли Гарднер

– Вот именно, – подтвердил Мейсон. – Но что-то заставило его вернуться в офис. Так что же это могло быть?

– Не знаю, – развел руками Голкомб. – Это-то я и пытаюсь выяснить.

– А вы не думаете, что смогли бы добиться большего, если бы начали расследование именно с этого вместо того, чтобы издеваться над мисс Трент просто потому, что она знала, что в ящике стола лежит пистолет и умела им пользоваться?

– Я ни над кем не издеваюсь.

– Прошлой ночью у девушки случалась истерика, – напомнил Мейсон. – Вы притащили ее в участок и допрашивали до тех пор, пока ей не пришлось вызвать врача.

– Но мы же все-таки вызвали врача, когда у нее во второй раз случилась истерика, – сказал сержант. – И сейчас с ней все в порядке.

– У меня есть причины полагать, что единственное место, куда ходил Джордж Трент, это «Золотая долина» на Западной Третьей улице, – сменил тему Мейсон.

– Это почему же?

– Там что-то произошло, после чего он вернулся в свой офис. Вам не кажется, что вам бы сейчас не помешало заняться этим и выяснить, что же именно заставило его это сделать?

– Я сам знаю, как мне вести расследование, – отрезал сержант.

– Кроме того, – спокойно продолжал Мейсон, – если вы отрицаете такую возможность, может возникнуть вопрос о том, не пытается ли полиция нарочно обойти это, закрывая глаза на процветающий игорный бизнес, поскольку…

– А кто сказал, что в этом месте есть игорный дом? – взревел Голкомб.

– Я сказал, – ответил Мейсон. – Так что вы собираетесь теперь делать?

– Я собираюсь заняться этим и все проверить, – ответил сержант после некоторых раздумий.

– Прекрасно. А я собираюсь заняться этим и проверить вашу работу. Но сначала мы должны отчитаться за каждую минуту времени этой девушки в субботу… Вирджиния, вы закрыли офис около полудня?

– Да.

– Куда вы пошли потом?

– Я поехала в деревню.

– Прогуляться?

– Да. Я с моим парнем… Мы…

– Хорошо, я хочу, чтобы вы обо всем рассказали мне наедине. Думаю, сейчас у сержанта Голкомба есть куда более важные дела – ему надо заняться другой стороной расследования, перед тем как мы…

– Ответ в вашем репертуаре, а, Мейсон? – перебил его Голкомб.

– Что странного в моем ответе? – поинтересовался адвокат.

– Вы никогда не торопитесь, если есть возможность потянуть время, Мейсон. Я знаю, чего вы боитесь. А теперь внимание: я совершенно бесплатно поделюсь с вами информацией. Эта девушка уже успела рассказать нам все о прошлой ночи. Я спросил ее, брала ли она с собой револьвер, и она ответила, что брала. Она, видите ли, со своим другом упражнялась в стрельбе.

Мейсон вопросительно взглянул на Вирджинию.

– Ну и что? – пожала плечами девушка. – Мы практикуемся в стрельбе уже полгода. Он может поручиться за каждую минуту, которую мы провели вместе в тот день.

– Как зовут вашего молодого человека? – поинтересовался адвокат.

– Лейтенант Огилби, – ответила Вирджиния. – Он учится со мной на курсах психологии.

Мейсон взглянул на Голкомба. Тот кивнул:

– Он это подтвердил. Они выехали примерно в час тридцать. В это время Трент завтракал в кафе по соседству с офисом. В город они вернулись около шести вечера. Все это время были вместе.

– Простите, мне надо позвонить, – сказал Мейсон. – Где у вас телефон, мисс Трент?

– Там, в коридоре.

Мейсон набрал номер конторы Дрейка.

– Пол на месте? – спросил он секретаря. – Отлично, позовите его… Алло, Пол. Это Перри Мейсон. Что твоим людям удалось выяснить в офисе Трента?

– Я уже подготовил об этом доклад, Перри, – ответил Дрейк. – Трент закрывает свой офис в субботу в полдень, но в том же здании еще полно контор, которые работают по субботам с утра до вечера, поэтому лифт остается включенным до половины седьмого. После половины седьмого все лифты отключают, кроме одного, в котором есть лифтер. У лифтера есть журнал, там расписываются все, кто пользуется лифтом. Согласно журналу, Вирджиния Трент поднималась в офис в субботу в восемь часов и оставалась там до десяти минут десятого. Сара Брил заходила в офис в половине одиннадцатого утра в воскресенье и пробыла там до пяти минут первого. Это все. Никаких записей о том, что туда заходил сам Трент, нет. Это значит, что он ушел оттуда в субботу днем, а потом вернулся обратно до половины седьмого. Подчеркиваю: до этого времени он мог ездить вверх-вниз на лифте, не привлекая внимания. Уборщик заходил в офис Трента в половине восьмого и пробыл там примерно полчаса. Больше там никого не было. Когда уборщик выходил из офиса, из лифта появилась Вирджиния Трент, и он оставил для нее дверь открытой. Она была одна. А теперь, Перри, у меня есть для тебя кое-что интересное. Один из моих информаторов сообщил, что патологоанатом точно установил время смерти Джорджа Трента. Полиция выяснила, где и когда он завтракал в субботу. Они уверены, что его убили примерно в половине пятого в субботу, но точно не после пяти. Полиции это не слишком-то нравится, но факт остается фактом.

– Спасибо, – сказал Мейсон и, повесив трубку, вернулся в столовую. – Ну, сержант, давайте перейдем сразу к делу. Если вы хотите предъявить мисс Трент обвинение, сделайте это прямо сейчас.

– Я не пытаюсь ее ни в чем обвинить, – запротестовал Голкомб.

– И правильно делаете, – усмехнулся адвокат. – Джордж Трент был убит не позже пяти часов вечера в субботу. В субботу днем тот револьвер был у мисс Трент, и у нее отличное алиби.

– Мейсон, – заговорил сержант Голкомб, подавшись вперед, – у нас в прошлом были разногласия. Но они не должны помешать нам в этом деле. Я не знаю, что мы в итоге выясним, но точно знаю, что этот револьвер просто не мог быть у Вирджинии Трент в субботу. Она ошибается, и, если она собирается настаивать на своем, это еще больше осложнит поиски настоящего убийцы. Так что я просто пытаюсь убедить эту девушку сотрудничать с нами.

– Ну, давайте сотрудничать, – широко улыбнулся Мейсон, глядя на Вирджинию.

– Но я не понимаю, к чему вы клоните, – сказала она. – Я…

– Возможно, когда сержант Голкомб допрашивал вас прошлой ночью, он еще не знал того, что знает сейчас. А если знал, то просто не хотел говорить. Вашего дядю убили до половины восьмого.

– Но это же не значит, что его убили именно из моего револьвера. Господи, да кроме моего есть еще море револьверов 38-го калибра и…

– Нет, вы ошибаетесь, – перебил ее Голкомб. – Наши эксперты сделали микрофотографии пули, которая убила вашего дядю, и пули, выпущенной из вашего револьвера. Они идентичны. Итак, во сколько вы и лейтенант Огилби вернулись?