Книга Таймлесс. Изумрудная книга, страница 31 – Керстин Гир

Мама чмокнула каждого из нас и попрощалась. Ей нужно было спешить на работу.

— Если вы вдруг увидите незабудки, мистер Бернхард, прошу, принесите мне пару горшочков с этими цветами. Или с ландышами, если они вам попадутся.

— Вполне возможно, — сказал мистер Бернхард.

— Да, и если вы уж собрались за цветами, мистер Бернхард, достаньте, пожалуйста, пару лилий. Их можно будет посадить на мою могилку сразу же после погребения. Несчастная девочка, её больную заставили идти в школу, — мрачно сказала я, но мама была уже у дверей.

— Да перестань ты, что нос повесила, — попробовал подбодрить меня Химериус. — Если этот рыжий пройдоха будет почти целый день торчать дома, Шарлотта никак не сможет пробраться в твою комнату незамеченной, ну а даже если сможет: она в жизни не догадается отодвинуть заднюю стенку твоего шкафа и на корточках обшаривать какие-то заброшенные чуланы. Но допустим даже, что она до этого додумалась и, согнувшись в три погибели, стоит в пыльном чулане. Но тут уж ей ни за что не решиться на такое — копошиться в кишках у настоящего крокодила. Ну что, радуешься сейчас, небось, что вчера ночью я таки убедил тебя вспороть эту тварь?

Я кивнула, хотя при одном воспоминании о тёмных углах и кишащих там пауках, я мысленно содрогнулась. Конечно, мои опасения не могли развеяться так быстро. Если Шарлотта догадывается, или, возможно, даже знает наверняка, что именно она ищет, так просто она не сдастся. А я-то ведь появлюсь дома ещё позже обычного, если не удастся перенести этот злополучный бал. Возможно, я вернусь слишком поздно.

Что, интересно, случится, если хранителям станет известно, что похищенный хронограф находится в нашем доме? Хронограф, в котором для завершения Круга Двенадцати не хватает лишь крови Гидеона. Моё тело вдруг покрылось гусиной кожей. Возможно, они не станут сдерживаться, если узнают, насколько близко они подобрались к исполнению своей миссии. А я, кто дал мне право скрывать от них то, что, возможно, принесёт излечение от всех болезней человечества?

— К тому же, не стоит забывать, что бедняжка, возможно, и правда заболела, — сказал Химериус.

— Ну да, как же, а Земля имеет форму диска, — непростительно громко ответила я. Все посмотрели на меня с явным недоумением.

— Нет, Гвенни, Земля имеет форму шара, — дружелюбно исправила меня Кэролайн. — Мне тоже сначала сложно было в это поверить. А ещё она, кажется, летит по космосу со страшной скоростью.

Она отломила кусочек хлеба и поднесла его к розовому поросячьему пятачку.

— Но всё именно так, а не иначе. Правда, Маргарет? Хочешь ещё кусочек бутерброда с колбасой?

Ник тихо захихикал, а леди Ариста презрительно скривилась:

— Неужели мы не установили чёткое правило — тебе запрещается брать с собой за стол каких бы то ни было кукол, плюшевых зверей, друзей, как вымышленных, так и настоящих.

— Маргарет очень хорошо воспитана, — сказала Кэролайн, но при этом осторожно спрятала свинку себе под стул.

Тётя Гленда осуждающе чихнула. Кажется, теперь у неё развилась аллергия ещё и на вязаных зверюшек.

Хотя Химериус и пообещал мне стоять за хронограф не на жизнь, а на смерть (при этом я, правда, от души посмеялась, пусть и про себя), и сообщить мне, как только Шарлотта попытается влезть в мою комнату, я всё равно не переставая думала о том, что может случиться, если второй хронограф попадёт в руки хранителей.

Но никакими грустными мыслями делу не поможешь, мне предстояло пережить этот день и надеяться на лучшее. Первое действие навстречу сложностям нового дня: я вышла из автобуса на одну остановку раньше и отправилась в Старбакс, чтобы хоть как-то побороть эту усталость.

— Сможешь мне сделать кофе с карамелью, чтобы он был таким же крепким, как три эспрессо? — спросила я мальчика у прилавка, а тот с улыбкой ответил:

— Если ты мне за это оставишь свой номер телефона!

Я ещё раз посмотрела на него, на этот раз более внимательно, и польщённо улыбнулась в ответ. У этого парня были тёмные волосы и почти закрывавшая глаза чёлка, он чем-то напоминал мне героя французских фильмов. Конечно, он был далеко не таким красавцем, как Гидеон, с которым я, поддавшись собственной глупости, тут же его сравнила.

— У неё уже есть парень, — сказал кто-то за моей спиной. Это был Рафаэль. Когда я, нахмурившись, обернулась, он подмигнул мне, и его зелёные глаза при этом задорно блеснули. — Да и вообще, она для тебя слишком маленькая, ты что не видишь, что на ней школьная форма? Один латте и черничный кекс, будьте добры.

Я возмущённо фыркнула и с виноватой улыбкой забрала у продавца своё эксклюзивное варево.

— Как раз парня у меня сейчас нет, зато появилась большая проблема… э-э-эм… со временем. Попроси меня об этом ещё раз, годика эдак через два, договорились?

— Договорились, — ответил парень.

— Ничего он, на самом деле, не сделает, — сказал Рафаэль. — Готов побиться об заклад, он у каждой симпатичной девушки просит номер телефона, я угадал?

Промолчав, я развернулась и пошла к школе. Но Рафаэль снова нагнал меня за дверями кафе.

— Эй, погоди! Ну прости, что помешал тебе с ним пофлиртовать, — он подозрительно заглянул в свой стакан с кофе. — Этот тип наверняка туда плюнул, точно говорю.

Я сделала большой глоток из своего картонного стаканчика, и тут же обожгла губы, язык и нёбо. После того, как я снова пришла в себя и смогла думать, я искренне пожалела, что кофе не вводят в организм внутривенно, как необходимое лекарство. Это было бы, наверное, лучшим выходом из положения.

— А я тут вчера ходил в кино с этой Селией, — продолжал Рафаэль. — Отличная девчонка. Такая она милая и весёлая, правда?

— Чего? — я скорчила гримасу, а на моём носу повис кусочек молочной пенки (да, общение с Химериусом сказывалось на всех сторонах моей жизни!).

— Нам было здорово вместе, — продолжал он. — Только Лесли не говори, а то она ещё приревнует.

Я не могла не рассмеяться. Как мило — он собирался мной проманипулировать.

— Договорились, так уж и быть. Я буду нема как рыба.

— Значит, она действительно может приревновать? — быстро спросил Рафаэль.

— Конечно! Она будет страшно ревновать. При том, что в нашем классе вообще нет никакой Селин.

Рафаэль смущённо почесал нос.

— Ну как же, блондинка? Которая устраивает вечеринку?

— Ах, Синтия.

— Но я правда ходил с ней в кино вчера вечером, — оскорблённым тоном сказал Рафаэль. Школьная форма с её неудачнейшим сочетанием траурно-жёлтого и ядовито-голубого цветов шла ему ещё меньше, чем нам. Он пригладил волосы, этим движением он вдруг напомнил мне Ника, и на меня нахлынули материнские чувства. Я подумала, что Рафаэль вполне заслуживает поощрения, за то, что не ведёт себя также чванливо и самовлюблённо, как его старший брат.