Книга Таймлесс. Изумрудная книга, страница 36 – Керстин Гир

Все мои волнения по поводу того, что Шарлотта во время элапсации могла найти хронограф, к счастью, оказались напрасными. Я явно недооценила фантазию членов моего семейства.

Когда я вернулась домой, Ник играл прямо перед дверью моей комнаты со своим йо-йо.

— Вход в штаб открыт только для членов тайного общества, — сказал он. — Назови пароль!

— Вообще-то я основатель вашего тайного общества, ты что, успел забыть? — я запустила руку в его рыжие кудри. — Фу-у-у, что, снова жвачка?

Ник хотел, было, что-то возмущённо возразить, но я воспользовалась моментом и прошмыгнула в комнату.

За последние несколько часов это помещение успело сильно измениться. Весь день здесь провела бабушка Мэдди, которую явно призвал на помощь мистер Бернхард, до сих пор, наверное, бегающий от одного цветочника к другому. Повсюду витал едва заметный старомодный флёр привычек и манер моей двоюродной бабушки.

Не то, чтобы я была неряхой и грязнулей, но вещи мои почему-то всегда сами собой распределялись равномерным слоем по всей поверхности пола. Сегодня, впервые за долгое время, снова стал виден ковёр, кровать была заправлена — бабушка Мэдди достала откуда-то милое беленькое покрывало и несколько подходящих к нему подушек. Одежда была аккуратно сложена на стуле. Листы, тетради и книги возвышались ровными стопками на письменном столе. Даже горшок с засохшим папоротником, украшавший раньше мой подоконник, куда-то пропал. Вместо него там красовался невообразимой красоты ящик с цветами, от которого по всей комнате разносился нежный запах фиалок. Даже Химериус не болтался как всегда на лампочке под потолком, а, обвившись драконьим хвостиком, скромно посиживал на комоде рядом с коробочкой леденцов.

— Совсем по-другому теперь всё ощущается, скажи? — сказал он мне вместо приветствия. — Бабулька-то твоя волокёт немного во всяких там феншуях, ничего не скажешь.

— Только не волнуйся, я ничего не выбрасывала, — сказала бабушка Мэдди, сидя на кровати и читая книгу. — Всего лишь чуть-чуть прибралась и вытерла пыль, чтобы и мне самой приятней было проводить тут время.

Мне ничего не оставалось, как поцеловать её.

— А я как раз весь день просто страшно волновалась.

Химериус согласно закивал.

— Вот и правильно! Не успели мы прочитать и десяти страниц, то есть, я хотел сказать, не успела бабушка Мэдди прочитать и десяти страниц, как объявилась Шарлотта, прокралась в комнату, — отрапортовал он. — Когда сестрица твоя заметила бабульку, вид у неё был такой, будто она сейчас лопнет от злости. Но Шарлотта быстренько пришла в себя и придумала отмазку, мол, она зашла взять у тебя ластик.

Бабушка Мэдди рассказала мне ту же самую историю.

— Я как раз наводила порядок на твоём письменном столе, поэтому сразу же смогла ей помочь. Кстати, цветные карандаши я тебе подточила и разложила по цветам. Да, чуть позднее снова зашла Шарлотта, чтобы якобы вернуть тебе ластик. После обеда меня сменил Ник, мне же надо было хоть немного развеяться, зайти к себе и сбегать в туалет.

— Пять раз, если быть точным, — сказал Ник, который прошёл в комнату следом за мной.

— Это всё из-за чая, который я постоянно пью, — сказала, извиняясь, бабушка Мэдди.

— Большое спасибо, бабушка Мэдди, ты отлично справилась! Вы все поработали сегодня на славу, — я снова провела рукой по взъерошенным волосам Ника. Бабушка Мэдди засмеялась.

— Всегда рада помочь. Вайолет я уже предупредила, что нашу с ней встречу придётся перенести на завтра, в твою комнату.

— Но бабушка Мэдди! Ты же не собираешься рассказать Вайолет о хронографе, ведь правда? — выкрикнул Ник.

Вайолет Пурпельплюм для бабушки Мэдди была такой же близкой подругой, как Лесли для меня.

— Нет, конечно! — бабушка Мэдди поглядела на него с возмущением. — Я ведь поклялась собственной жизнью! Мне пришлось сказать ей, что здесь наверху гораздо больше света, поэтому тут легче вышивать и вязать, а ещё нам не сможет помешать Ариста. Вообще же, дитя, имей в виду, что одно из окон у тебя закрывается неплотно, откуда-то так сильно сквозит, я всё время чувствовала дуновение холодного ветра.

Химериус виновато скосил глазки.

— Я же не нарочно, — сказал он. — Просто невозможно было оторваться от её книги.

В мыслях я уже строила планы на ближайшую ночь.

— Бабушка Мэдди, а кто, собственно, жил здесь в 1993 году?

Моя бабушка задумчиво наморщила лоб.

— В 1993-м? Дай-ка подумать. Маргарет Тэтчер была ещё тогда премьер-министром? Тогда… ах, как же там её звали…

— Уф-ф-ф, ну и каша же в голове у этой старушонки, — сказал Химериус. — Спроси лучше меня! В 1993-м на экраны вышел «День сурка», и я посмотрел его четырнадцать раз подряд, кроме того, всплыл роман принца Чарльза с Камиллой Паркер-Боулз, а премьер-министра звали…

— Мне вообще-то всё равно, — перебила его я. — Просто хотелось знать, насколько безопасно прыгать отсюда в 1993-й год. — Я уже начала подозревать, что Шарлотта тем временем раздобыла чёрное кимоно и теперь собирается день и ночь неусыпно следить за коридором. — Жил тут кто-нибудь или нет, бабушка Мэдди?

— Лланвайрпуллгвингиллгогерыхверндробуллллантысилйогогогох! — выкрикнула бабушка Мэдди, Химериус, я и Ник растерянно уставились на неё.

— Вот теперь-то она совсем свихнулась, — сказал Химериус. — Я уже днём почуял неладное, когда старушенция читала книгу и начинала вдруг смеяться в совсем неподходящих местах.

— Ланвайрпуллгвингиллгогерыхверндробуллллантысилйогогогох, — повторила бабушка Мэдди, лицо её озарилось довольной улыбкой, и она положила в рот лимонный леденец. — Так назывался городок в Уэльсе, из которого приехала наша экономка. И после этого кто-то смеет ещё утверждать, будто у меня никудышная память.

— Бабушка Мэдди, я только хотела узнать, жил ли…

— Да-да-да. Экономку звали Гладиола Лэнгдон, и в начале девяностых она жила в комнате твоей мамы, — перебила меня бабушка Мэдди. — Кажется, ты удивлена? Вопреки расхожему мнению, твоя бабушка отлично соображает, у неё прекрасный, острейший ум! В остальных комнатах на этом этаже изредка останавливались гости, но большую часть времени эти помещения пустовали. А Гладиола была туговата на ухо. Так что можешь без колебаний залезать в свою машину времени и мчаться обратно в 1993-й год, — она захихикала. — Ох уж эта Гладиола Лэнгдон, никогда нам, наверное, не забыть её фирменный яблочный пирог. Она не считала нужным чистить яблоки и клала в пирог даже огрызки, настоящая была праведница.

Из-за моего выдуманного гриппа маму явно мучили угрызения совести. После обеда ей позвонил Фальк де Виллер собственной персоной, он передал ей предписания доктора Уайта: мне следовало оставаться в постели и пить много горячего чая. Мама очень переживала, что не прислушалась к моим жалобам сегодня утром. Она своими руками выжала мне сок из трёх лимонов. Затем полчаса сидела у моей постели, чтобы удостовериться, что я выпила всё до последней капли. Кажется, я немного перестаралась, стуча зубами якобы от озноба, и мама принесла мне ещё два одеяла, подоткнула мне их со всех сторон, а в ногах положила тёплую грелку.