Онлайн книга «Гора трех скелетов»
|
– Ты говоришь как специалист. – Я много читаю, – сказала Йованка. – Должна же я совершенствовать свой польский. Я украдкой запихнул под шкаф журнальчики, с помощью которых тоже вроде как совершенствовался, но совершенно в ином роде. – Сколько ты сможешь заплатить мне? – Свой вопрос я постарался смягчить улыбкой. – Я узнавала, какие у вас ставки. – Лицо у Йованки стало серьезным. – Меньше чем за сто злотых в день никто не работает… Ну, короче, я подсчитала: до Боснии восемьсот пятьдесят километров. Сутки езды. Двое суток в обе стороны и там, на месте… честно говоря, не знаю сколько. Ну, допустим, пять дней. В итоге – неделя… Если я заплачу тебе семьсот злотых? Разумеется, плюс непредвиденные расходы, горючее, еда. Семьсот злотых у меня есть. – Это радует. – Радует? – Йованка удивленно подняла брови. – В некотором смысле, – поспешно поправился я. – А Босния?… Мне почему-то казалось, что она до сих пор тебе снится. – Ошибаешься. – Я бодро улыбнулся. – Я сплю как труп. Работа у меня специфическая. – Я снова открыл шкаф и выгреб из-под лежавшего кучей шмотья свой старый верный армейский рюкзак с компасом на лямке. – Стало быть, диспозиция такая: ты хочешь найти настоящего отца Оли? Отлично. Будем искать. Загранпаспорт и машина у меня имеются… Мы ведь едем на моей тачке, насколько я понимаю? Будем надеяться, что лимузин марки «фиат 126 П» не подведет, то бишь не рассыплется по дороге. – А что, может… рассыпаться? Я не ответил на бестактный вопрос. – На ночевки в гостиницах у тебя хватит? – Ответ я прочел на ее лице. – Ладно, как-нибудь разберемся. У меня есть палатка. Но давай сразу договоримся: по дороге хочешь – разговаривай со мной, хочешь – молчи, но только лапши мне на уши не вешай… Да, кстати, а откуда он взялся тут, этот твой Ромек? – Прости, – покраснела Йованка. – Я зачем-то показала ему статью в «Политике». Ну… ну и сказала, что собираюсь поехать в Боснию. Я думала, он даст мне денег на дорогу… – А он не дал. – Еще как дал! – Йованка показала на почти сошедший уже синяк под глазом. – Но мне и в голову не приходило, что он сюда заявится. – Может, он ревнует? Щеки моей собеседницы вспыхнули, она замахала руками. – Кстати, о птичках, – сказал я. – Слава Долята сказал, что Куровского убили вчера утром. Может быть, в пять часов утра. А это значит, что я снова в числе подозреваемых. – Но ведь в тринадцать часов ты был здесь, дома! – горячо вступилась за меня Йованка. – Не ты взорвал его! – Зато в четырнадцать часов меня тут не было. Стало быть, алиби ваше, мадам, ничего не стоит. Опять же, кстати: спасибо тебе. Вот только если пан Хыдзик проявит свойственную ему настырность, обязательно найдется кто-то, видевший меня в четырнадцать часов совсем в другом месте… Разумеется. И у нас есть козыри: соседка Куровского, таинственный некто, навестивший Куровского в тринадцать часов. Но только поди докажи, что именно он и был убийцей. К покойному могла прийти ну, скажем, шлюха. Она увидела труп и дала деру… – Шлюха? Среди бела дня? – Йованка пожала плечами. – Родственников у него, кажется, нет, жены тоже… – А женщины, как известно, делятся на две категории: на жен и шлюх. – Йованка усмехнулась, но, к счастью, не стала дожидаться моего ответа. – Впрочем, ты в чем-то прав. Родственник вряд ли сбежал бы. Он бы поднял на ноги весь дом, если он действительно родственник, а не… – Короче, – я с облегчением сменил тему, – короче, будет лучше, если мы с тобой на какое-то время исчезнем из Кракова. Из двух зол я лично выбираю наименьшее – Боснию. Она все-таки лучше камеры в заведении пана Хыдзика. – А вот это ты зря сказал. – Йованка с укоризной глянула на меня. – Босния прекрасна, она самая прекрасная страна на свете… – Может быть, – согласился я. – На, держи! – Я кинул ей пластиковый пакет. – На углу есть магазин. Купи еды на пару дней. И не задерживайся: Хыдзик – дядька сообразительный. – Ну вот, теперь можно и дух перевести! – сказал я, когда мы отъехали от пограничного перехода в Хыжно. Двигатель моего «малюха» бодро тарахтел, из-за облаков все чаще проглядываю солнце, и на дороге – о чудо! – не было выбоин. Словом, не было никаких препятствий для давно назревшего разговора. – Итак, Оля – это ваш с Ромеком ребенок. – Я посмотрел на свою спутницу и добавил: – С юридической точки зрения. – Вроде бы так. – Йованка вздохнула. – Она родилась, когда мы с ним поженились. Только он… Ну, в общем, он не любит ее. – Не любит? Вождение автомобиля иногда облегчает разговор. Водитель может смотреть на дорогу, а не на собеседника. – Он очень хотел сына, – сказала она, подумав. – Наследника. У его родителей тепличное хозяйство под Тарновом. Он ведь крестьянин в душе, они все такие. А тут еще дед: он все свое добро завещан первому внуку. Вся деревня ждала моих родов, ну и Ромек, само собой. А я все никак не могла забеременеть от него. Только ведь и турку понятно, кто из нас бесплодный. У меня ведь есть Оля. Тогда после обследования вся деревня узнала, что она у меня не от него… В деревне ничего не скроешь… – Йованка покосилась на меня: – Ты уж извини за подробности, но, по-моему, детектив – он как доктор, ему нужно знать все. – Все, что связано с расследованием, – уточнил я. – Совершенно необязательно вдаваться в излишние подробности. Я же вижу, что тебе неприятно говорить об этом… – Да ты психолог. – Я увидел ее усмешку в зеркальце над ветровым стеклом. – Только кто же знает, что связано с расследованием, а что нет. Километров пятнадцать мы проехали не разговаривая. Да и не было в этом нужды. Есть такая степень привыкания к недавно знакомому тебе человеку, когда просто перестаешь поминутно коситься на него. Во всяком случае, лично мне ее молчание ничуть не мешало. Первой не выдержала Йованка: – Тут вот еще что. Не знаю, может, мне всего лишь показалось: но когда я сказала Ромеку про тебя и про Боснию, он точно испугался чего-то. У него даже губы затряслись… – Да он просто любит тебя. Любят ведь по-разному… – Меня он не любит. И ненавидит Боснию, он ведь служил там. Я чуть руль из рук не выпустил. – Та-ак! Вот это уже совсем не лишняя подробность. Когда, где служил? – В Шестнадцатом батальоне. А в Боснию он попал зимой девяносто шестого. С первым польским контингентом. Не могу объяснить, почему меня так встревожила эта информация. Через Боснию прошли многие. Вся 6-я бригада, а это тысячи человек, формировалась в основном из моих земляков, уроженцев Кракова. 16-й десантный батальон входил в 6-ю бригаду. Выходит, мы с паном Бигосяком-младшим служили в Боснии приблизительно в одно время и в одной бригаде… |