Книга Сначала свадьба, страница 66 – Мэри Бэлоу

Более удачного или более острого ответа придумать не удалось. Голова гудела, словно в ней поселился целый рой пчел.

Леди негромко рассмеялась тем чувственным низким смехом, который еще недавно так нравился Ванессе.

— О! — ехидно заметила она. — Оказывается, у кошечки есть коготки? Ну же, леди Лингейт, ничто не мешает нам подружиться. К чему позволять мужчинам сеять раздор? Это такие неразумные существа! Да, для определенных целей они годятся — точнее, для одной-единственной цели, — но в остальном можно прекрасно обойтись и без них.

— Прошу прощения. — Ванесса освободила руку. — Вообще-то я спешу домой, где меня ждут.

— Думаете, ждет Эллиот? Бедная леди Лингейт! Сомневаюсь. Очень сомневаюсь.

— Доброго вам дня. — Ванесса решительно и сосредоточенно зашагала по аллее, стараясь не смотреть по сторонам.

В воспаленном мозгу одна за другой вспыхивали яркие и резкие, похожие на молнии мысли.

Она дурна собой.

Эллиот назвал ее красивой, пытаясь, как малого ребенка, успокоить неискренней лестью.

С момента приезда в Лондон и до ее появления в кабинете два дня назад, рано утром, он совсем не бывал дома.

Частые появления мужа в ее спальне не имели ничего общего с любовью, а служили лишь для производства наследников.

Вчера вечером на балу Эллиот несколько минут беседовал с миссис Бромли-Хейс, а сразу после разговора она ушла.

Встреча в театре заставила его всерьез занервничать — настолько, что он даже не замечал, как барабанит пальцами по подлокотнику кресла.

Отношения между Эллиотом и Константином оставляли желать лучшего, и именно Константин привел эту женщину в театр и на бал: специально, чтобы поставить кузена в крайне неловкое положение.

А сегодня Эллиот уже встретился с любовницей и даже сказал, что жена устала. Можно подумать, что речь шла о ребенке, на долю которого выпало слишком много развлечений.

Эллиот был необыкновенно красив и привлекателен, а значит, никак не мог довольствоваться такой женой, как она.

А сама она была полной идиоткой.

Наивной, доверчивой, глупой.

Несчастной.

Достойной презрения.

Еще не дойдя до дома, Ванесса уже едва не падала от нервного напряжения.

К счастью — к огромному счастью, — виконта дома не оказалось. Дворецкий доложил, что свекровь в гостиной, принимает посетителей.

Ванесса прошла мимо гостиной как можно осторожнее, чтобы ее не услышали. Поднялась в спальню, плотно закрыла обе двери — и в коридор, и в гардеробную, сняла шляпу и башмачки, прямо в платье забралась в постель и с головой накрылась одеялом.

Хотелось умереть сейчас же, немедленно.

Никаких иных желаний не осталось.

— Хедли, — едва слышно позвала она.

Но даже чувство к Хедли оказалось обманом. Она изменила тому, кто любил ее всей душой, с бессердечным человеком, даже не понимавшим, что такое любовь.

И этот человек стал ее мужем.

Невероятно, но скоро мысли затуманились, и Ванесса погрузилась в тяжелый сон.

Эллиот провел час в боксерском клубе Джексона, причем за это время спарринг-партнер успел несколько раз пожаловаться на то, что виконт выходит за рамки тренировочной встречи и дерется, словно участвует в настоящей схватке.

Потом пятнадцать минут посидел в клубе «Уайтс» и уехал, хотя несколько приятелей, общество которых обычно радовало, упорно звали в свою компанию.

Некоторое время виконт бесцельно ездил по улицам Лондона, стараясь держаться подальше от парка и других людных мест, где пришлось бы вести светские разговоры.

Наконец он вернулся домой. Джордж Боуэн все еще сидел в кабинете. Едва хозяин подошел к столу, придвинул ему удручающе толстую пачку корреспонденции. Эллиот бегло просмотрел письма, каждое из которых требовало личного внимания. В ином случае Джордж разобрался бы с ними сам и не стал беспокоить.

— Ее светлость дома? — деловито поинтересовался виконт.

— Обе их светлости дома, — ответил секретарь. — Если, конечно, не улизнули тайком по черной лестнице.

— Понятно. — Эллиот положил письма на стол и пошел наверх.

Никак не удавалось избавиться от неприятного ощущения, что он обидел Анну. Во время визита она вела себя подозрительно тихо. Выслушала с непонятной полуулыбкой, а потом заявила, что приезжать было незачем: вчера она и без того поняла, как хорошо оказаться на свободе и получить возможность строить новые отношения. Два года — слишком долгий срок, не правда ли? Главное преимущество вдовства — это независимость. А их роман все равно несколько затянулся и уже казался скучным, разве он не согласен?

Виконт не согласился — не захотел выглядеть нетактичным. Кроме того, связь с Анной вовсе не казалась ему скучной, всего лишь… неуместной, лишней. Но и этого он не мог сказать.

За переживания по поводу Анны следовало благодарить Ванессу. До встречи с ней он никогда не задумывался о чужих чувствах.

В гостиной жены не было. И мамы с Сесил тоже не было.

Должно быть, в спальне, решил Эллиот, удостоверившись, что гардеробная пуста. Однако дверь оказалась закрытой. Легонько постучал, но ответа не последовало. Наверняка крепко спит.

Эллиот улыбнулся и решил не будить. Пусть отдохнет, ведь почти всю ночь он не давал ей спать — и это после напряженного дня. Или она ему не давала спать. А вернее, они не давали спать друг другу.

Виконт до сих пор удивлялся сексуальной привлекательности жены. Дело в том, что она совсем не походила на тех женщин, которыми он обычно увлекался. Наверное, в этом и заключался секрет.

Эллиот спустился в кабинет и прочитал несколько писем. Впрочем, диктовать ответы было некому: Джордж закончил работу и испарился.

Виконт вернулся к себе, побрился и переоделся. Приближалось время обеда, но из спальни Ванессы не доносилось ни звука. Может быть, ее там и не было? Может быть, Джордж все-таки ошибся и она еще не вернулась домой? Так поздно?

Он снова постучал в дверь спальни, на этот раз настойчивее. Не услышав ответа, приоткрыл дверь и осторожно заглянул.

Покрывало на кровати было скомкано, а посреди обширного пространства можно было рассмотреть небольшое возвышение.

Эллиот вошел в комнату и приблизился к кровати. Поднял уголок покрывала. Ванесса лежала одетой, сжавшись в комочек. Волосы спутались, а та щека, которую можно было увидеть, горела.

Устала. Эллиот улыбнулся.

— Соня, — нежно позвал он. — Рискуешь пропустить обед.

Ванесса открыла глаза, приподняла голову и почти улыбнулась. Но внезапно отвернулась и сжалась еще крепче — как ежик.

— Я не голодна, — последовал ответ.