Книга Соблазнительный ангел, страница 18 – Мэри Бэлоу

— Прошу про… — начал он.

Кассандра повелительно подняла руку.

— Думаю, вы так крепко спали, потому что я смогла доставить вам наслаждение. Я тоже хорошо выспалась. Вы весьма… удовлетворительный любовник.

Она скривила губы в подобии улыбки.

Он ничего не ответил.

— Я хочу вас сегодня ночью, и завтрашней ночью, и каждую ночь в обозримом будущем, — объявила она. — И позабочусь о том, чтобы вы хотели меня так же сильно и так же долго. Или мне нужно пустить в ход новые приемы обольщения? Вы этого требуете?

Его ответ немного ее встревожил.

— Мне не нравится слово «обольщение», — заметил Стивен. — Оно предполагает слабость со стороны соблазненного и холодный расчет со стороны соблазнительницы. Предполагает неравенство желания и потребности. Предполагает наличие куклы и кукловода. Я никогда не одобрял соблазнителей мужского пола, потому что они используют женщин как игрушку в своей постели. Однако я никогда не встречал обольстительницу, хотя знаком с историей сирен.

— И прошлым вечером вы встретили таковую, лорд Мертон, — усмехнулась Кассандра.

Он улыбнулся:

— Я встретил леди, которая называет себя сиреной. Но предпочитаю думать, что вы в вашем одиночестве искали кого-то, кто пришелся бы вам по душе, и нашли меня. Вы не обольстили меня, Кассандра. Вы открыто и смело заявили о своем влечении, а таких качеств я не видел в других своих знакомых женщинах, которые обычно пускают в ход более хитрые интриги, если хотят привлечь мое внимание. Я оценил вашу откровенность. И ощутил столь же сильное влечение к вам. Я пригласил бы вас на танец, даже если бы вы не столкнулись со мной до начала вальса. Вряд ли, конечно, я так скоро заговорил бы о том, что хочу разделить с вами постель, не дай вы ясно понять, что желаете именно этого. Но наше взаимное влечение все равно привело бы нас в эту спальню.

Он совершенно ничего не понял. Что ж, это к лучшему.

— Да, — продолжал он, — я действительно хочу спать с вами снова и снова в обозримом будущем. Но сначала должен задать несколько вопросов.

Кассандра вскинула брови и надменно воззрилась на него:

— Вот как?

Похоже, она потеряла контроль над этим деловым разговором. Это она должна была говорить, а он — слушать.

— Расскажите о смерти лорда Паджета, — попросил он, подавшись вперед. Голубые глаза пристально смотрели на нее.

— Он умер, — недобро усмехнулась она. — Что еще сказать? Хотите, чтобы я стала расписывать, как череп раскололся надвое под ударом топора? Не раскололся. Его убила пуля. Пуля, попавшая в сердце.

Стивен по-прежнему не отводил от нее взгляда.

— Это вы убили его?

Она поджала губы и ответила таким же прямым взглядом.

— Да.

Она не понимала, что он затаил дыхание, пока он не выдохнул. Очень шумно.

— Понимаете, мне было бы очень трудно размахивать топором, зато пистолет — именно то оружие, которым я хорошо владею. Вот я и взялась за пистолет. Выстрелила ему прямо в сердце и ни разу об этом не пожалела. Ни секунды не скорбела о нем.

Сейчас Стивен упорно смотрел в пол, так что она разглядывала его макушку. Наверное, он закрыл глаза. Руки были сжаты в кулаки. Он долго молчал, прежде чем обронить одно слово:

— Почему?

— Потому что, — усмехнулась она, хотя он не смотрел на нее. — Возможно, потому что мне так захотелось.

Ей следовало бы все отрицать. Неужели она пытается прогнать его и разрушить такой блестящий план? Лучшего способа не придумаешь!

В комнате снова воцарилась тишина. Когда он заговорил снова, голос был едва слышен.

— Он… жестоко обращался с вами?

— Да. Крайне жестоко, — процедила она.

— Мне очень жаль.

— Но почему? — пожала она плечами. — Разве вы пытались защитить меня, но не смогли?

— Мне жаль, что многие мужчины превращаются в животных лишь потому, что физически сильнее женщин. Но неужели все было так плохо, что у вас не нашлось иного выхода, кроме как убить его? — Он сам ответил, прежде чем она успела открыть рот. — Должно быть, не нашлось. Но почему вас не арестовали?

— Я застрелила его поздно ночью, в библиотеке. Свидетелей не было, а к тому времени, как люди сбежались на шум, никто не понял, как это произошло. Не было и нет доказательств того, что именно я это сделала. На такое мог отважиться кто угодно. В доме полно слуг и домочадцев. Окно библиотеки было открыто. Никто ничего не смог доказать. Ясно одно: он погиб от пули.

— Но теперь я знаю все, — напомнил он. — Вы же признались мне.

— И больше никому, — отрезала она. — С этой минуты вы станете бояться, что я убью вас во сне, чтобы вы не проговорились.

— У меня нет привычки сплетничать, — бросил Стивен. — И я ничего не боюсь. Да и вам бояться нечего.

— Вас я не опасаюсь, — покачала головой Кассандра. — Джентльмен не выдает тайн леди, а вы, насколько я успела понять, истинный джентльмен. И я не страшусь, что вы когда-нибудь попытаетесь меня ударить. Даже в этом случае я не убью вас. Зачем убивать, если я могу просто уйти. Ведь вы мне не муж. У вдовы, лорд Мертон, есть одно огромное преимущество. Она свободна.

Вот только это — чистая бравада. Она связана по рукам и ногам отсутствием денег. И беседа приняла совершенно неожиданный оборот. Совсем не тот, что она задумала с самого начала. Тогда она сумела бы контролировать его вопросы и свои ответы. И теперь непонятно, можно ли вернуть разговор в прежнее русло.

— Я счастлив стать вашим любовником, — объявил Стивен. — И буду с вами добр. Это я обещаю. Когда все кончится, вам достаточно сказать слово, и я уйду.

— Беда в том, лорд Мертон, — вздохнула она, — что мне не по карману чисто романтическая связь.

Не так, не так она намеревалась подойти к этому предмету. Но уже слишком поздно. Все уже сказано, и взгляд его стал недобрым.

— Не по карману?! — переспросил он.

— Человек, унаследовавший титул, деньги и собственность отца, почти всегда считает свою мачеху досадной помехой. Но большинство таких людей все-таки чтят свои обязательства. Нынешний лорд Паджет этого не сделал.

— Неужели муж не позаботился о вас? Ничего не оставил по завещанию? — нахмурился Стивен. — Каковы условия брачного контракта?

— О, конечно, оставил. Неужели вы думаете, я убила бы его, знай, что останусь без единого пенни? Мне причитались вдовий дом в Кармеле для пожизненного проживания и городской дом в Лондоне. Единовременное пособие, все мои драгоценности и ежемесячная пенсия, вернее, часть доходов с поместий.

Стивен все еще хмурился.

— Но мог ли Паджет отнять у вас все по закону? — допытывался он.