Книга Все под откос, или Я выпита до дна, страница 3 – Юлия Шилова

– Машенька, принимай пациента, – сказал он.

– А при чем тут я?

– В твое отделение кладем.

– В мое?

– В твое, – засмеялся врач. – Скажи санитарке, пусть быстренько приготовит палату люкс.

Я кивнула и покосилась на мордоворота. Он скорчил кислую физиономию и отвернулся к окну. Догнав Таньку, я прижала ее к стене и взволнованно произнесла:

– Представляешь, этого бугая в мое отделение кладут, в палату люкс.

– Везет же некоторым, – вытаращила глаза Танька.

– Кому это везет?

– Тебе! Я надеялась, что он к нам попадет. Таких обычно в терапевтическое направляют. Как же его в урологию-то угораздило – непонятно.

– Наверное, застудил свое хозяйство…

– Трахаться меньше надо! А ты почувствовала, каким от него одеколоном несет?

– Почувствовала. Развонялся на всю больницу.

– Кстати, он твои ножки отметил. Факт!

– Какие ноги, если он в урологическое отделение ложится? В данный момент ноги не должны его интересовать.

– Да у вас все отделение на твои ноги пялится, хоть через одного с катетерами ходят да с баночками для оттока мочи.

Я распрощалась с Танькой и поднялась к себе на этаж. У процедурного кабинета, как и следовало ожидать, скопился народ. Вымыв руки, я приступила к работе. Минут через двадцать я посмотрела в окно и увидела парочку навороченных джипов. Мой будущий пациент стоял в окружении бритоголовых мужчин. Неожиданно он поднял голову, и мне показалось, что наши взгляды встретились. Покраснев, я быстро отскочила от окна. На лбу проступил пот. Тяжело вздохнув, я поправила колпак. И дернул же меня черт подойти к окну!

Закончив процедуры, открыла дверь, чтобы немного проветрить кабинет. В коридоре стоял тот самый лысый мордоворот. Я перевела дыхание и отвернулась. Мордоворот не заставил себя долго ждать, буквально через минуту я услышала за спиной тяжелые шаги.

– Ну что, сестричка, принимай пациента, – весело произнес он.

– Давайте карту, – вздрогнула я.

Мордоворот сел на стул, протянул историю болезни и стал нагло пялиться на мои ноги. Стараясь не обращать внимания на его бесстыжий взгляд, я села за стол и уткнулась в исписанные врачом страницы.

– Вам назначена внутривенная инъекция, а чуть позже надо будет поставить капельницу, – серьезно сказала я.

– Ты бы меня сначала в палату отвела. Хочется посмотреть, в каких условиях меня будут лечить.

– У вас же палата люкс…

– Ну и что? Палаты разные бывают. Я в свинарнике лежать не буду.

– У нас очень хорошая палата, – растерялась я, но затем взяла себя в руки и сухо произнесла: – Впрочем, если вас не устраивают наши условия, можете обратиться в какую-нибудь частную клинику.

– Некогда мне обращаться. Прихватило со страшной силой, даже на стуле сидеть не могу. Слетал на недельку в Альпы чистым воздухом подышать, в горной реке искупался – так яйцо раздуло до сумасшедших размеров. Терпеть сил нет.

– Можете не продолжать, – покраснела я. – С вашей историей болезни я только что ознакомилась.

Мордоворот ухмыльнулся и протянул мне руку:

– Давай коли. В таком отделении работаешь, а краснеешь, словно девочка.

Пропустив мимо ушей последнюю фразу, я перетянула руку жгутом и стала набирать шприц.

– Ты хоть нормально колешь? – заволновался мордоворот.

– Нормально. У меня рука легкая. Больные хвалят.

– Смотри мне, а то, может, я сам?

– Вы что, можете сами уколоть себя в вену?

– Запросто. Я когда-то ширялся по молодости. Что уставилась?! Можно подумать, ты никогда не ширялась!

– Никогда. И вообще, я с вами на «ты» не переходила.

Я осторожно ввела лекарство. Мордоворот тяжело задышал и с тревогой в голосе спросил:

– Что хоть вводишь-то?

– То, что доктор прописал.

Положив использованный шприц в специальную коробку, я взяла историю болезни и тихо сказала:

– Пойдемте.

Мордоворот встал и послушно направился следом за мной. Я подошла к санитарке и попросила ее проводить больного в палату люкс. Когда они ушли, я закрыла процедурку и пошла в раздевалку, чтобы привести свою внешность в порядок. Достав из косметички коробочку теней и губную помаду, подошла к зеркалу. В раздевалку заглянула Танька и хитро посмотрела на меня.

– Да ты, подруга, марафет наводишь!

– Просто решила привести себя в порядок.

– Понятное дело, когда такого больного привезли, – съязвила Танька.

– Это не имеет к нему никакого отношения.

– Не скажи. Ты так и светишься вся изнутри.

– Больно надо, – сморщилась я.

– Кстати, а чем он болеет?

– Яйцо застудил, – не смогла я сдержать улыбку.

– Одно?

– Вроде одно.

– Хорошо, что второе не пострадало, – прыснула со смеху Танька.

– Ладно, дуй в свое отделение. Мне пора капельницу ставить.

– Кому?

– Новому пациенту, – усмехнулась я.

– А я-то думаю, какого черта ты так намарафетилась?! Ты случайно не забыла, что у Светки из хирургии сегодня день рождения? Собираемся в одиннадцать, после отбоя.

– Я знаю.

– Это я так, на всякий случай. Просто ты суетишься целый день, можешь забыть.

Танька отправилась в свое отделение, а я вернулась в процедурку, взяла капельницу и пошла в палату к мордовороту.

Он лежал на кровати, поглаживая верхнюю часть спортивных штанов. Сделав безразличную физиономию, я поставила капельницу рядом с ним.

– Угораздило же меня так застыть, – пожаловался мордоворот, окинув меня оценивающим взглядом с ног до головы. – Даже неудобно как-то. Тут такая сестричка, а у меня яйцо раздуто, как арбуз.

Я залилась краской и злобно посмотрела на него.

– Я что-то не так сказал? – пожал он плечами.

– Я уже устала слушать про ваше драгоценное яйцо. В последний раз говорю вам о том, что читала вашу медицинскую карту.

Мордоворот громко засмеялся и, слегка прищурившись, уставился на мою грудь. Не обращая на него внимания, я поставила ему капельницу и вышла из палаты.

Ближе к вечеру в процедурку зашла санитарка, наша бабуля, лет пять назад вышедшая на пенсию, но продолжавшая работать. Сев на стул, стоящий у окна, она тяжело вздохнула.

– Что, баба Люба, пригорюнилась? – улыбнулась я.

– Ну и больные нынче пошли, страшно по отделению передвигаться!