Онлайн книга «Все лучшие повести о больших приключениях»
Батюшки! Сейчас они плюхнутся на кирпичную дорожку! Разобьются! Но тут неярко сверкнула молния, и Фьюалка приземлилась с другой стороны ямы с очками в лапе. Биби-Моки не спеша понесла штатив в ночевальню. А Люся сказала строго: — Продолжаем занятия. Первым будет прыгать Иглосски. Ёжик разбежался и прыгнул. Он приземлился совсем рядом с доской. Плюхнулся, накрывшись дребезжащими иголками. Люся вбила колышек в землю рядом с его рекордом. Зверюшки переживали и радовались. И очень серьезно прыгали. Прыгнул Бурундуковый Боря, Сева Бобров и другие юные спортсмены. Немного они обошли ежика Иглосски. Но вот очередь дошла до Кара-Кусека. Он разбегаться не стал. Взял и сиганул с места через все рекорды и колышки прямо к забору, огораживающему участок. — Девочка Люся, а можно еще раз прыгнуть? — Давай, скачи! — сказала Люся. Кара-Кусек как скакнет! Как перелетит через забор! И повис на соседской яблоне. Долго снимали чемпиона с дерева. Потом провели соревнования по бегу. Бегали на сто метров и обратно. Победил Устин Летящий в Облаках. По дороге он уронил свой пояс с пистолетом. Остановился, поднял его, вернулся, отдал Люсе и снова помчался. И все равно прибежал раньше всех. Проводить соревнования при столь разносторонних способностях спортсменов было немыслимо трудно. Еще бы! Кара-Кусек скачет, как кузнечик. Предлагает прыгать через яблоню или на крышу. Сева Бобров зовет в воду. Давайте, мол, плавать и нырять. Мохнурка желает нырять в песок и хочет бегать стометровку под землей. Иглосски предлагает проводить соревнования по нюханию. Закопать какую-нибудь тухлянку около станции и отыскивать без нюхоскопа. А Биби-Моки уговаривает всех меряться силой: брать ворота, поднимать и перетаскивать в разные стороны. Она подняла ворота и утащила их на тридцать метров. И грохнулась вместе с ними. Обратно ворота несли всем классом. И на место устанавливали. Тут пошел дождь. Мокрый [2] и холодный. Олимпиада прекратилась. И радостные звери потащили Люсю в спальню. Они уселись на кроватях и болтали ногами. — Давайте играть в жмурки! — предложила Люся. — А как это? — спросил Сева Бобров. — Надо тому, кто водит, завязать глаза. И он всех остальных будет ловить. Давай мы начнем с тебя. — Давайте, девочка-учительница! Завязывать глаза Севе было очень неудобно. Все повязки скатывались у него на затылок. Поэтому ему просто надели на голову Люсин школьный мешок для обуви. Все остальные интернатники рассыпались по комнате. Люся повернула Севу вокруг оси: Ходи, ходи по пятам, Ходи здесь, ходи там. Если налетишь на шкаф, Значит, будешь ты не прав. Люся подбежала к подоконнику и забралась на него с ногами. Интернатники кинулись врассыпную, как воробьи от кошки. Сева уверенно прошел мимо кроватей и тумбочек. Подошел к окну и взял Люсю за руку. Будто ни в каком мешке и не сидел. — Как ты меня так быстро отыскал? — Я тебя унюхал. — Мы же умеем чуять! — сказала белочка Цоки-Цоки. — Нам же надо не только глаза завязывать. Надо еще нос! — Надо затыкалки принести! — закричал известный окурочник Кара-Кусек. — Там на помойке у забора их сколько хочешь. Ими бутылки затыкают. — Не будем мы ничего на помойке собирать, — сказала Люся. — Давайте я буду водить. Я нюхать не умею. Она сама засунулась в мешок. Покрутилась и начала поиски. Люся двигалась по спальне, натыкалась на кровати. Вокруг была тишина. Будто интернатники растворились в воздухе. Они не топали ногами, не задевали вещи, не хихикали и не дышали. Люся минут пять ходила от одной стены до другой. Но пространство просеивалось сквозь руки, а интернатников не было. — Эй, — сказала завязанная Люся. — Есть кто? Тихо. Никто не ответил. — Я так не играю! — сказала Люся. — Вы куда-то ушли. Люся сняла повязку. Все меховые ученики были в комнате. Они просто расступались перед ней, как туман. Двигались ловко и бесшумно. Мохнурка сидел под кроватью. — Чего же вы не отвечаете, что вы здесь? — спросила Люся. — Мы ответим, а ты как прыгнешь! — сказал Мохнурка. — И поймаешь нас. Люся осмотрелась: — А где Кара-Кусек? — Вот он, — сказала Цоки-Цоки. — Видите, на окне сидит. Под потолком, на карнизе, прижался к стене тушканчик. — Мне трудно с вами играть, — сказала Люся. Малышня снова повисла на ней: — Давайте что-нибудь рисовать! — Читать сказки! — Давайте прыгать на потолок! Люся задумалась. — Давайте вот что сделаем. Давайте устроим танцы. У вас есть музыка? — Ура! — завопили интернатники. — У нас есть музыка! — А танцы, это что? Что это такое? — Сейчас узнаете, — ответила Люся. — Сдвигайте кровати в одну сторону. Чтобы было место. И тащите сюда вашу музыку. Меховые ребята быстро составили все кровати в угол. И тумбочки тоже. Бурундуковый Боря подергал Люсю за юбку: — Нашу музыку сюда тащить не надо. Она уже здесь. — Где здесь? — Здесь, здесь. Иглосски здесь, Цоки-Цоки здесь, Устин здесь. Они — наша музыка. Только Плюмбум-Чоки нет. — Вот и тащите его сюда. Мохнурка сразу повел в атаку нескольких интернатников: Фьюалку, Устина, Снежную Королеву и Севу Боброва. Они бесшумно скрылись. А через две минуты так же бесшумно появились. Только их все время разбрасывало в разные стороны или стягивало вместе. Потому что они несли Плюмбум-Чоки в сиреневых трусищах. А он, тоже бесшумно, бушевал и сопротивлялся. — Плюмбум-Чоки, разве ты не хочешь к нам? — спросила Люся. — Ккккк вамк кхочу! — проскрипел Чоки. — А они ксказали, кчто кбудут ккктанцы. Кккк ктанцам я кне кхочу. Он, наверно, думал, что танцы — это какие-то иностранцы: американцы, испанцы… в общем, танцы — жители Тании. — Танцы — это когда парами кружатся под музыку! — объяснила Люся Плюмбуму. — Значит, у нас будет кружильный праздник! — захлопала в ладоши Цоки-Цоки. — Ура! |