Онлайн книга «Все Простоквашино»
|
– У нас картошка из Голландии, – отвечает дядя Фёдор. – Мой папа искусствовед. Он по всем музеям на всех картинах картошку высматривал. И увидел хорошую очень на картине Рембрандта. Там каждая картофелина была размером с кирпич. Она очень кривобокая, но очень большая. – Я читал про эту картошку в художественной литературе, – сказал профессор Сёмин. – Она так и называется «Рембрандтовская скороспелая». Отдельные экземпляры у неё размером с печатную машинку бывают. Только в ней уж больно кожура толстая. Очисток много. Не навыбрасываешься. – А мы очистки не выбрасываем. Они как раз нам нужны для коровы и для телёнка. Мы ещё хотим поросёнка завести. Так они интеллигентно беседовали, пили чай. А девочка Катя портрет дяди Фёдора рисовала. Очень ей дядя Фёдор нравился. Портрет получился просто на диво. Он и сейчас висит в городской квартире профессора Сёмина, Катиного дяди. С названием: «Портрет неизвестного мальчика дяди Фёдора из деревни Простоквашино. Акварель». Домой дядя Фёдор пошёл очень серьёзно обогащённый знаниями про картошку. Вечером дядя Фёдор заметил, что Матроскин что-то больно красиво наряжается. Он матроску свою самую любимую выгладил. Бескозырку чернилами подкрасил. И весь вечер песню распевал: Когда я на почте служил ямщиком, Был молод, имел я силёнку. И крепко же, братцы, в селенье одном Любил я в те поры сгущёнку. И Шарик всё перед зеркалом крутился, все себе блох из хвоста выкусывал. И тоже напевал: Я моряк, красивый сам собою, Мне от роду двадцать лет. Полюби меня ты всей душою, Что ты скажешь мне в ответ? Матроскин говорит: – Шарик, а, Шарик, давай песнями меняться. Я тебе про ямщика отдам, а ты мне про моряка. Ведь я же из морских котов, из корабельных. Шарик не согласен: – Я сгущёнку не люблю. Матроскин предлагает: – А ты тушёнку вставь. «Любил я в те поры тушёнку». Дядя Фёдор рассердился: – Эй вы, солисты московской эстрады! Надо правильно петь. Этот дядя из песни не сгущёнку, он девчонку любил в те поры. Матроскин тогда сказал: – А раз так, надо эту песню тебе, дядя Фёдор, подарить. Она тебе больше подходит. Очень хорошая песня. И они с Шариком так намекательно переглянулись. А дядя Фёдор ничего не понял. Он же с девочкой Катей просто дружил. Шарик дядю Фёдора просит: – Причеши меня, дядя Фёдор. – В чём дело, Матроскин? – спрашивает дядя Фёдор. – Куда это вы с Шариком собрались? – Как куда? – отвечает Матроскин. – Сегодня у нас всенародный праздник. День почты. Дядя Фёдор говорит: – Ну и что? Шарик объясняет: – А то. В этот день все почтальоны нашей страны родились. Значит, и наш почтальон Печкин тоже. Мы к нему на день рождения идём. – Ой, – говорит дядя Фёдор. – А что же ему подарить? Матроскин отвечает: – Он велосипеды любит. Шарик добавляет: – И сумки почтовые. – Нет, – не соглашается дядя Фёдор. – У нас у самих велосипедов нет. Мы вот как сделаем. Мы к нему девочку Катю на праздник позовём. Пусть она ему портрет нарисует. У Матроскина от этой Кати вся шерсть во всех местах дыбом встала. Он вдвое толще получился. Но он героически смолчал. Дядя Фёдор, конечно, Шарика искупал, причесал его и вместо ошейника красивый бант ему на шею повязал, синий. И спрашивает: – Слушай, Шарик, вот я тебя причёсывал, ты весь в синяках и шишках. Почему? Шарик отвечает: – Это всё из-за Матроскина. – Вы что, с ним подрались? – Да нет. Он попросил меня его корову подоить. – Ну и что? – удивился дядя Фёдор. – А то. Она всё время хвостом хлестала. – Ничего не понимаю, – говорит дядя Фёдор. – А синяки-то отчего? – А от того, – кричит Матроскин, – что он моей корове на хвост молоток привязал!!! – Это зачем? – спросил дядя Фёдор. – А затем! – хмуро ответил Шарик. – Думал притормозить. Дядя Фёдор тогда сказал: – Хорошо ещё, Шарик, что ты кувалду на хвост не привязал. А то бы мы сегодня не на день рождения, а на похороны собирались. Вечером они все вместе к Печкину в дом зашагали. По дороге к девочке Кате зашли. Она взяла кисти и холст. Приготовилась портрет рисовать. И название у неё было приготовлено: «Портрет сельского почтальона Печкина в сельской местности. Музей города Ярославля. Масло». В доме у Печкина мебели не густо было. Печь огромная, стол, шкаф и три табуретки. Ещё радиоточка. Для такого большого количества гостей пришлось у соседей лавку брать. Печкин гостям обрадовался, чаю накипятил, баранок на стол положил очень много. Если на столе сначала спичку положить как цифру один, а потом эти баранки, цифра в много-много миллиардов рублей получилась бы. И ещё всякое варенье кругом стояло и конфеты. А отдельно в углу на печке под крышкой специальное блюдо для почётных гостей вкусно картошкой пахло. – Дорогой Печкин, – сказали наши гости, – поздравляем тебя с днём рождения. Девочка Катя добавила: – Сейчас мы все будем чай пить. А вы, Игорь Иванович, сидите и не шевелитесь. Я буду вас рисовать. Печкин успел одну баранку схватить, тарелочку с конфетами придвинуть и сел у окошка. Потом говорит: – Нет, так неправильно. Так никто не догадается, что я почтальон. При мне сумка должна быть и велосипед. Он быстро сбегал в сарай, прикатил велосипед, надел на себя плащ почтальонский и сумку. И только тогда уселся у окошка. Получилось очень красиво. Потому что ещё вдобавок к Печкину в окне было много природы с речкой. Дядя Фёдор говорит: – Я сейчас хочу загадку загадать. Она очень к теме относится. Хотите? – Конечно, хотим! – Тогда слушайте: Кто стучится в дверь ко мне С толстой сумкой на ремне? Это он, это он, Это сельский… – Мальчуган, – догадался Шарик. – Почему мальчуган? – удивился дядя Фёдор. – И зачем ему толстая сумка? – Как зачем? – отвечает Шарик. – Макулатуру собирать. У нас в городе мальчики всегда макулатуру собирали. |