Онлайн книга «Золото стрелка Шарпа»
|
Шарп задержался, чтобы дождаться своих людей, и взглянул на холм. На гребне стояли французские роты. Он заметил яркие мундиры, еще не выгоревшие на солнце, и понял, что перед ним свежий полк из посланных Бонапартом в Испанию, чтобы подавить ее сопротивление раз и навсегда. Полковник давал новобранцам наглядный урок военного дела, и Шарпа это разозлило. Ни один сучий французский рекрут не увидит, как он умрет! Он перевел взгляд на вольтижеров, попытался найти среди них офицера и вдруг вспомнил, что всего-навсего двадцать минут назад ему казалось, будто вся планета вымерла и остался только он со своей ротой. А сейчас его обступили французы, их десять против одного, и эти ублюдки все напирают, наглеют, видя, как британская рота приближается к подножию холма, а рядом в камень бьет пуля и рикошетом попадает в левое предплечье – точно бульдог вонзает зубы в руку. Вскидывая винтовку, Шарп понял, что рана нешуточная. Он едва удержал «бейкер», но все-таки нажал на спуск и попятился вниз, вровень со своими людьми, и увидел, оглянувшись, что Ноулз остановился у самого края долины, словно пловец, боящийся войти в воду. О, черт! Все равно выбирать не из чего. – Назад! Назад! Шарп подбежал к Ноулзу. – Пошли. Через долину. Ноулз заметил кровь на его руке. – Сэр! Вы ранены! – Ерунда. Вперед! – Он повернулся к стрелкам и увидел красные глаза на черных лицах. – Парни, строиться! Девушка встала в шеренгу, как заправский стрелок, и капитан ухмыльнулся ей – такой она ему особенно нравилась: когда дралась, как мужчина, и ее глаза сверкали бесстрашием. Затем он махнул правой рукой. – Марш! Англичане пошли прочь от скал, от вольтижеров – пошли в зеленое море, в неземную тишину травостоя. У подножия холма французская пехота остановилась – точно пассажиры, опоздавшие к отходу английского корабля. Майор Керси помахивал саблей и возбужденно хихикал, но его улыбку как ветром сдуло, едва он увидел Шарпа. – Вы ранены! – Пустяки, сэр. Рикошет. – Ничего себе пустяки! Он коснулся предплечья Шарпа, и на его пальцах, к удивлению капитана, заблестела алая влага. – Ничего, сэр, заживет. Бывало хуже. – Рука болела, но Шарп отогнал соблазн снять китель и сорочку и осмотреть рану. Керси оглянулся на неподвижную французскую пехоту. – Они нас не преследуют. – Знаю, сэр. – Мрачный тон Шарпа заставил Керси пристально взглянуть ему в лицо. – Кавалерия? – Наверняка, сэр. Ждет, когда на середину выйдем. – Что будем делать? – Похоже, Керси не видел ничего зазорного в том, чтобы задавать такие вопросы младшему по званию. – Не знаю, сэр. Вы бы помолились. Керси оскорбленно вскинул голову. – А я молился, Шарп. Но что-то в последние дни от этого мало проку. «В последние дни», – мысленно проговорил Шарп. Столько опасностей, столько мучений уложилось в считанные дни! И что, теперь все закончится между французской кавалерией и батальоном пехоты? Улыбнувшись майору, он вежливо повторил: – И все-таки молитесь, сэр. Вокруг лежало пастбище, покрытое чахлой низкой травой. Шарп окинул его взглядом; мелькнула мысль, что следующим летом сюда вернутся овцы – как будто и не было никогда этой стычки. Солнечные лучи уже добрались до самого дна долины, из травы подавали голоса хлопотливые насекомые – какое им дело до людей, убивающих друг друга над их головами? Шарп поднял взгляд и решил, что долина очень красива. Она петляла между холмами, впереди, в недосягаемости, виднелось ложе речушки – по весне это местечко покажется маленьким раем. Капитан посмотрел назад – вольтижеры расселись на камнях, с холма медленно спускались другие французские роты, и где-то в этой проклятой долине ждала сигнала к атаке кавалерия. Он уже не сомневался, что конница появится сзади – похоже, впереди нет подходящих укрытий. Рота в капкане, это Шарп понимал яснее некуда. Он посмотрел на ровную, твердую землю и вообразил, как первые сто ярдов всадники преодолевают шагом, затем пятьдесят – рысью, затем с саблями наголо переходят в легкий галоп и наконец бешеным аллюром обрушиваются на четыре десятка пехотинцев; красное каре способно расколоть конницу надвое, но долго ему не продержаться. Позади у края долины вился табачный дымок – французские пехотинцы сидели с трубками в зубах и ждали кровавого спектакля. К Шарпу приблизился Патрик Харпер. – Здорово зацепило? – спросил он, взглянув на рану. – Заживет. Ирландец схватил его за локоть и, не слушая возражений, задрал обшлаг. – Болит? – Гос-споди! – В руке хрустнуло, но Харпер не выпускал ее из громадных ладоней, пока не прощупал. – Кость цела, сэр. Пуля – там. Рикошет? Шарп кивнул. Прямое попадание оставило бы его без руки. Харпер глянул на девушку и снова повернул голову к Шарпу: – На девиц такие царапины здорово действуют. – Пшел к черту! – Есть, сэр. – Харпер был встревожен, но старался этого не показывать. Запели трубы. Шарп остановился и кинул взгляд назад: на севере показались первые всадники. Он упал духом. Опять уланы, везде эти сучьи уланы; их зеленые мундиры и розовые канты глумливо рассеяли последние надежды Шарпа. Поигрывая пиками с красно-белыми значками, всадники строем рысили в долину и смотрели на горстку английских пехотинцев. К Шарпу вернулся Харпер. – Две сотни, сэр? – Да. Кто-то в строю пробормотал, что лучше погибнуть от пики, чем от сабли. Сабля оставляет на теле страшные рубцы, они гниют, и ты неделями сохнешь и орешь от боли, и никакой надежды выжить. А наконечник пики бьет быстро и проникает глубоко. Шарп сплюнул на траву – какая разница, от чего протянуть ноги? Он посмотрел налево, затем направо. – Туда! – Капитан показал на запад, в ту сторону, откуда они пришли. В противоположную сторону от французской пехоты. – Бегом! Они пустились бегом – из последних сил, шатаясь, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Вотще. Даже если уланы промедлят, строясь в долине, целых две минуты, они все равно успеют настичь пехотную роту. Шарп вспомнил, как убили Хосе, как метнулось вперед серебристое острие, утяжеленное весом французского кавалериста. Значит, и впрямь все кончено и все было напрасно. Вспомнились рассказы о маленьких отрядах, успешно отражавших многочисленных врагов. Он ошибся! На южном краю долины все-таки есть укрытие – глубокая складка мертвой земли. В тени обрыва она почти незаметна, но сейчас он ее видит, ведь там полным-полно чужих мундиров, всадников с саблями наголо, и они высыпают на равнину, они не ждут, как уланы. Они рысят вперед, нога к ноге, и теперь уповать уже точно не на что. Это конец. |