Онлайн книга «Повести и рассказы для взрослых детей»
|
– И вот так, – говорю, – каждый раз. Как чужой голос заслышат, сразу прячутся. Мучение с ними. Контролер отвечает: – Ну, если они такие застенчивые, пусть там и сидят. Зря вы на них билеты брали. Под лавкой они никому не мешают. Могли бы и так ехать. Бесплатно, как чемоданы. Меня словно кто-то под руку толкает: – А мы и не брали. Это я два билета с предыдущего рейса подложил. Тут уже контроль запутался. С одной стороны, разрешил бесплатно ехать, а с другой – в крови у них хватать безбилетников. И не знает он, как ему быть. На части разрывается. И я не знаю, как быть. И каждый раз вокруг меня так получается. Но дело не в этом. Доехали мы, поселились. И вдруг в гостиницу к нам прибегает молодая женщина в халате белом и Христом Богом просит прислать к ним в детскую больницу клоуна. Я говорю: – Спасибо, у нас все клоуны здоровы. Но, оказывается, не до шуток. У них шли две операции. Вдруг свет в районе выключили. Пришлось ребят срочно в другую больницу перевозить – в палату они не вернулись. И слух прошел, что два мальчика умерли. Родители сбежались. Дети расстроились. На врачей глядеть не хотят. Лекарства не принимают. Уколы делать не дают. Лечить в такой атмосфере бессмысленно, надо их рассмешить. – А вы кто будете? – Я – педагог при больнице. – Ну, хорошо, – говорю. – Мы сейчас одеваться начнем. А вы своим позвоните, пусть карету вышлют. – Да больница здесь за углом. Идти два шага. – Это вам два шага. А нам в клоунских нарядах не меньше двух часов. Все дети города сбегутся. И потом карета для дела нужна. Для зрелищности. И санитаров пусть пришлют поздоровее. Им придется нас по этажам таскать. Она пошла звонить. Мы с Топилиным стали одеваться. Тут выяснилось, что санитары не требуются – к нам гимнасты присоединились… Ребята в больнице через полчаса увидели сквозь окна такую картину. Едет «скорая помощь». На капоте сидит Топилин с трубой и трубит во всю мощь! Сирена ему подыгрывает. Машина делает круг почета вокруг корпуса. Топилин открывает заднюю дверцу, и санитары вытаскивают на носилках меня. Но лицами они стоят в разные стороны, как Тяни-Толкай. И тянут каждый в свою сторону. Ни с места! Они носилки положили, обежали вокруг и снова взялись за ручки. В этот раз лицом к лицу. Сердятся санитары, друг другу кулаки показывают. А я то одного, то другого незаметно ногой толк. Вот и драка началась. Наши гимнасты свой цирковой этюд исполнили в легкой походной форме. И кувыркались они, и падали, а вся больница в окна смотрела. Как в древние времена во время древних манифестаций. Потом верхнего гимнаста в карету затолкали, а Топилин вместе с нижним меня в корпус понесли. Я же – просто загляденье! Парик рыжий! Шкаф-пиджак на мне. Ботинки впору на валенки надевать! Зонтик и саквояж со мною. Лежу на носилках, играю на дудочке. И ботинками сам себе дирижирую. Внесли меня в самую большую палату. Круг почета сделали (разумеется, меня два раза вывалили), у носилок ножки откинули и поставили их, как кровать. Гимнаст и Топилин встали почетным караулом, а я работать начал. Не торопясь, чтобы из других палат ребята пришли. Я сел на носилках и стал кричать: – Дорогие товарищи больные! Привет всем аппендицитникам! Всем страдальцам с воспалением среднего уха! Долгих лет жизни искателям приключений на свою шею, на свои руки и ноги! Поскорей им выпрыгнуть из гипса! И особый почет и уважение шлепнутым детям из нервного отделения! Я сам такой же! Топилин стоит рядом и кричит в рифму: – Привет врачам и практикантам, больным, а также симулянтам! Тут же новый взбадривающий лозунг: – Кто не ломал ни разу ногу, того мы не возьмем в дорогу! Я решил тоже не отставать и рявкнул: – Кто болеет много дней, тот становится умней! Вдруг и нижний гимнаст завелся. А чем он хуже? Как заорет: – Кто в больнице не лежал, тот и счастья не видал. Перебрал он явно. Бывали и обратные случаи. Мы с Топилиным чуть не поплыли. Дальше я из носилок выбрался, вылез из ботинок и стал ноги вытирать о коврик. В носках. Снова в ботинки влез и иду вдоль стенки – ищу коврик для рук. Дети заулыбались. – А что вы смеетесь? Балды. В каждом приличном доме бывает коврик для рук. Его полотенцем зовут. А еще бывает коврик для носа. Его с собой носят. Под видом носового платка. Вдруг я встал как вкопанный. – А уколы у вас делают? – Конечно. – Так. А куда колют? Ребята простые, небалованные. Отвечают ясно и просто: – В жопу. – Понятно. И кто последний? – Никого нет. – Так не бывает. Если есть уколы, должна быть очередь. Давно я уколов не пробовал. Я люблю уколы, например, из пива. Или такие красные уколы с газированной водой и сиропом. – У нас таких не делают. – Да? А какие у вас делают? Я хочу ваших попробовать. Кто последний? Кого уколют, я следующий. Один мальчик вызвался. Очень ему посмотреть хотелось, как меня колоть будут. Мы с Топилиным за него уцепились и быстро очередь выстроили. Сестры лечить начали. Я говорю: – Ребята, пока до меня дело дойдет, я с вами буду опытом жизни делиться. Секреты вам открывать, как родным. Только не шумите, лекарства глотайте и уколы – терпеть! – Ну, так вот. Знаете ли вы, чем умный человек отличается от… – и так явно на Топилина внимание обращаю, – от не очень так… чтобы… – Чем? – У умного человека всегда с собой зонтик. Если идет дождь, я – раз! – и загораживаюсь зонтиком. Если жарит солнце, я – раз! – и загораживаюсь зонтиком. Если начинается извержение вулкана, я – раз…бегаюсь и бегу домой. Потому что я – умный, а умные люди не ходят гулять туда, где с неба сыпятся камни. – И дураки не ходят! – вставил Топилин. – Они там лежат. – Но если дают что-нибудь вкусное, я подхожу, раскрываю зонтик и говорю: «Ой, насыпьте мне в зонтик два килограмма слив. Косточки отдельно». А однажды так было. Вижу, квас продают. Все стоят и охают: «Ой, как жаль, что бидончики с собой не захватили». Я подхожу, зонтик раскрываю, переворачиваю и говорю так небрежно, интеллигентно, с намеком: «Налейте мне, пожалуйста, два литра для окрошки!» Ну, как? Хорошо? – Хорошо! – Хорошо, да плохо. Я этот квас до дома не донес. – Почему? – Дождик пошел настоящий. Я зонтик перевернул, и весь квас на мне. Ну, как? Плохо? |