Книга Химеры Хемингуэя, страница 28 – Джонатон Китс

Но тогда Анастасия ничего этого не знала. Она знала только адрес Мишель и проулок, который вел к ее дому. Знала, в каком цветочном горшке Мишель хранит запасной ключ. Знала, как справиться с хитрым замком.

— Джонатон? — заорала Мишель из постели, перекрывая шум межгендерной драки подушками по телевизору. — Это ты?

— Всего лишь я, — ответила Анастасия от дверей спальни. — Ты не против? Здесь больше никого?

— Стэси? — В свете от телевизора голубые глаза Анастасии стали бирюзовыми. Но Мишель заметила не это — и даже не контур лица, нехарактерный для нее. — Ты обручилась?

— Откуда ты… Джонатон?..

— Пожалуй, три карата. — Мишель уставилась на кольцо, нелепо огромное на тонкой руке. — Дай-ка взглянуть.

— Вообще-то четыре, — сказала Анастасия, когда Мишель взяла ее пальцы. — Можно я лягу с тобой?

— Красивое. — Мишель освободила место для Анастасии. — Мои поздравления.

— Не знаю, смогу ли я его себе оставить. — Анастасия сбросила туфли и забралась в постель. Ее платье для коктейлей слишком плотно облегало фигуру, мешая двигаться. — Расстегни мне молнию. Хочу, чтобы было удобно.

— Не сможешь оставить бриллиант? — Мишель приглушила телевизор. — Но Саймон же тебя любит.

— Наверное.

— Четыре карата предполагают…

— Возможно, я не могу оправдать его ожидания.

— Он тебя обижает?

— Он заставил меня подписать контракт.

— Добрачное соглашение не редкость в наши дни, Стэси. Особенно для такого парня, чье состояние не идет ни в какое сравнение с твоим.

— Нет.

— Это не так уж плохо, правда. Это не значит, что он с тобой разведется.

— Он заставил меня подписать контракт на книгу.

— Он получил для тебя контракт на книгу? Контракт на твой роман? Стэси! Ты изумительна! Сколько?

— Контракт на две книги. Я не могу написать две книги, Мишель.

— Но сколько?

— Ты меня не слушаешь. Я не… Но тебе все равно. Не важно, откуда эти книги берутся, да? Достаточно сказать миллион долларов, и ты…

— Миллионер! Моя Стэси — миллионер! — Мишель сгребла подругу в объятья — уберегла себя, не пришлось дослушивать Стэси, не пришлось самой говорить ничего такого, о чем сожалела бы позже. За вздрагивающим плечом Мишель Анастасия увидела телерекламу автомобиля-внедорожника, потом — шарикового дезодоранта. Теперь она могла позволить себе все это и многое другое. Так странно. Она выпуталась из объятий.

— Какая ты молодец, — говорила Мишель. — Благодаря тебе я поверила, что в чем-то еще есть смысл. Джонатон никогда не получал столько за свои книги. Будешь раздавать автографы. Будут приемы. Ты станешь знаменита. Тебя покажут по телевизору.

По телевизору в этот момент целовалась пара. Анастасия уставилась на экран.

— Это шоу такое слащавое, — сообщила Мишель, очевидно хорошо знакомая со сценарием. Нажала кнопку на пульте. В комнате стало темно. — Нужно отпраздновать. У меня в холодильнике…

— Пожалуйста, не нужно. Просто поговори со мной. Пусть будет темно.

— Тебе не нравится моя новая пижама.

— Мне нравится твоя пижама. Она мне очень нравится.

— Я тебя просто дразню, Стэси.

— А.

— Ты правда не хочешь чуть-чуть шампанского? После всего, что с тобой приключилось?

— Пожалуйста, не надо. Я хочу кое-что знать. — Ее глаза распахивались к темноте. Скоро она прозреет. Она быстро заговорила: — Ты профессионал, Мишель. Что произойдет, если я не смогу… если я не смогу создать другую книгу? Что они со мной сделают?

— Ты уже одну написала.

— Пожалуйста, скажи.

— Заставят вернуть часть аванса, только и всего. Вероятно, половину. Но я не понимаю…

— Ты бы женилась на мне всего за пятьсот тысяч долларов?

— Стэси, Саймон подарил тебе кольцо вовсе не поэтому.

— Я Анастасия.

— Извини. Я просто привыкла…

— Писатель.

— Я…

— Писатель Анастасия Лоуренс, одетая исключительно в черное от «Армани», сопровождает завсегдатая вечеринок арт-дилера Саймона Харпера Стикли на модном благотворительном бале-маскараде — по нашим подсчетам, это их четвертое появление вместе за неделю. Далеко ли до свадебных колоколов?

— Я тоже видела это в газете. Светские обозреватели влюблены в Саймона еще со времен его романа с Кики Макдоналд. Просто не обращай внимания.

— У Саймона роман с Кики?

— Короткий, если вообще что-то было. Пару лет назад ходили слухи. Ее первый поход налево после замужества. Оба ничего не отрицали. Все говорили, что это рекламный трюк, и все кругом спорили, кто из них больше выиграл. Но ты сама знаешь. Саймон, наверное, тебе уже рассказал.

Анастасия покачала головой. Теперь они видели друг друга в темноте.

— Думаешь, он меня любит? — спросила Стэси.

— Не смеши меня, Анастасия.

— Значит, я должна выйти за него?

— Почему ты считаешь, что не сможешь написать второй роман?

— Ты считала, что я не смогу написать первый.

— Видимо, я знала тебя не так хорошо, как мне казалось. Может, я немного завидовала, Стэси. Кстати, с чего бы Джонатону быть в курсе твоей помолвки?

— Давай выпьем шампанского, — ответила Анастасия, — но только не за роман, не за Саймона и не за бедного мужа Кики Макдоналд.

Анастасия выбралась из постели. Босиком побежала в кухню, расстегнутое платье сползало с плеч. Достала бутылку — в холодильнике стояли шесть одинаковых. Дважды встряхнула. Затем принялась выкручивать пробку. Подошла Мишель. Носки у нее были с разноцветными ромбами, и даже Анастасия видела, что они не сочетались с клетчатой фланелевой пижамой.

Мишель забрала у нее бутылку. Повернула пробку. Изо всех сил потянула. Пробка выскочила. Шампанское пролилось на постельное белье и на пол. Анастасия захихикала.

— Что с тобой, Стэс?

— Вспомнила кое-что. Дай бокалы.

Мишель поставила бутылку. Из шкафа в гостиной извлекла два бокала для шампанского. Налила и передала бокал Анастасии:

— Так в чем дело? Ты где-то витаешь.

— Сегодня днем я бросила колледж. — Она одним глотком осушила шампанское. Мишель воззрилась на нее. Анастасия уставилась в ответ. — Ты не пьешь, Мишель.

— Ты бросила учебу?

Анастасия кивнула.

— А родители знают?

— Я уже взрослая.

— Ты собиралась стать ученым. Ты бросила колледж без…