Онлайн книга «Страх»
– Нет-нет, ничего, – пролепетал Карифа. – Просто перегрелся на солнце. – Он потрогал свою курчавую голову. – Жара. И купец заспешил в тень. 6 Слуги всегда стараются предвосхитить желания своего хозяина. По крайней мере, в том, что произошло дальше, вины Карифы не было. Или почти не было. Однако ж подпоить Авося оказалось очень просто. – Я и не такие вина пивал! – хвастался захмелевший юноша. – Да-да, на пирах княжеской гридни, – говорил булгарин Рагежа, вроде как личный помощник купца, подливая Авосю еще и прекрасно видя, что юноша пьет, скорее всего, первый раз в жизни. Да и кто поднесет оборванцу столь ценный напиток? В отличие от Карифы Рагежа совершенно не был очарован магией Авосева браслета и, честно говоря, не очень понимал, чего столько цацкаются с его обладателем. – А меду-то испробовал! – Когда ходил на древлян, – поддакивал Рагежа. – Ты рассказывал. На ночь, чтобы не сесть на мель, решили остановиться. Лодки вытащили носами на берег. Купцам разложили шатры, нанятые должны были спать в лодках. Авося даже не насторожило, что ему позволили до утра не дежурить, хотя охрану выставили. – А расскажи, как вы с дружиной обложили черного зверя, – попросил Рагежа, а чарка Авося опять наполнилась до краев. – Вражью волчицу. – О, огромна была, падлюка! – важно начал Авось, но язык его стал заплетаться. – Она – враг рода человеческого! Мать всего зла! – О-о! Да никак?! – поразился сидящий по другую сторону Авося постоянно хихикающий человек с широкими и гнилыми зубами. – Да! – подтвердил Авось. – Загнали в самые гиблые болота. – Он совершил жест, как будто сворачивал курице голову. – Во! – А она вроде как князя сглотнула, – подсказал кто-то. – А ты почем знаешь? – глубокомысленно удивился Авось. – Тебя ж там не было… – Потом он махнул рукой на собственную подозрительность. – А мы ей чрево рассекли, и оттудова князь выпрыгнул. – О-о! – снова удивился гнилозубый сосед и опять захихикал. – Как есть живой и невредимый. Тока моложе да краше стал. – За Авося! – воскликнул Рагежа. Все подхватили. Юноша осушил свою чарку до дна, потом обернулся к хихикающему соседу, не узнал его и спросил: – Ты кто? Сосед перестал хихикать. – Петуня, – с легкой обидой напомнил он. Авось кивнул, видимо соглашаясь, что тот – Петуня, и доверительно поведал: – Я все равно на ней женюсь! – На вражьей волчице? – искренне изумился Петуня, и все присутствующие дружно заржали. Авось тупо уставился на соседа, потом постучал себя ладонью по лбу: – Дурак ты, а не Петуня. Это ж каким надо быть тупым. Все снова захохотали. Авось с сомнением посмотрел на соседа, обвел взглядом собутыльников и заботливо попросил Рагежу: – Этому больше не наливать. – Понял, – расчетливо улыбнулся Рагежа и наполнил чарку Авося. Но теперь всего до половины – нечего добру пропадать. – Да была там одна, на волоке, – пояснил кто-то об избраннице Авося. – А, рабыня волхва, что ли? – спросил другой. – Богатырь Авось, – кивнул Рагежа, насмешливо глядя на юношу. Рагежа знал обо всем, что происходило на волоке, сам когда-то таким же способом втерся в доверие к Карифе. И с тех пор об этом не жалел. Авось попытался протестующе подняться, но ноги не держали его более. – Дурачье! Глаза ваши смотрят, да не видят. Она дочь князя! – О-о! – Волна притворного восхищения прокатилась над столом. – За невесту! За князя Авося! Авось махнул на них рукой, но рассмеялся и все же решил выпить со всеми. С трудом не промахнулся мимо рта, расплескав вино по дороге. И вдруг глаза его остекленели, словно пронзило насквозь какое-то страшное воспоминание. – Злая Баба, – ошарашенно прошептал он, то ли погружаясь в пьяный бред, то ли вправду шатаясь по темным задворкам своей памяти. – Это она дала мне браслет… И в следующий миг юноша рухнул лицом вниз. – Готов, – подытожил Рагежа. 7 Карифа видел, что происходит. Он видел, что Рагежа старается для него. Карифе это не нравилось – он был по-своему честным человеком и не скупал краденого. Но браслет манил… И Карифа решил не вмешиваться. Он видел, как Рагежа и еще двое оттащили Авося в сторону и как потом верный помощник тайно и ловко стянул с руки Авося вожделенный браслет. Скорее всего, верный Рагежа попросит за свои труды те же озвученные двадцать дирхамов. Хотя в Итиле за столь изумительную вещицу можно получить много больше. Да что там – она вообще бесценна! Напился и потерял браслет; посеял свой оберег – горе-то какое! Рагежа все уладит. Карифа решил не вмешиваться. Правда, была еще одна проблема. Это странно, но хвастливый юноша был симпатичен Карифе. За время в пути он успел даже привязаться к парню. Карифа умел понимать людей и многих видел насквозь. Он видел, что за внешним бахвальством скрывается прямая честная натура. Он только не мог различить, что там прячется глубже, внутри ранимой сердцевины, – твердость стали или еще какая-то непостижимая тайна? Авось нравился Карифе. Но браслет манил, манил… 8 Посреди ночи Авось вздрогнул и, не просыпаясь, потянулся в поисках браслета. Его пальцы прощупали предплечье, но, не обнаружив украшения, безвольно повисли. Юноша застонал. * * * Этот стон разбудил Карифу. Купец не мог его слышать. Авось спал на берегу, а Карифа в шатре, отделенный от Рагежи и двоих его помощников легкой полупрозрачной тканью, выменянной у арабов. Кстати, один из помощников был из них, из мусульман. Он молился по пять раз на дню своему Богу и не пил вина. Карифа лежал с открытыми глазами. Ему вдруг очень захотелось посмотреть на браслет. * * * Авось опять застонал. Живущая в нем боль, спрятанная настолько глубоко внутри, что воспоминания о ней истерлись о синеву неба и зелень леса, о звон дождя, пропитанного ветром, о багрянец деревьев, сгорающих в осеннем пожаре, о молчание снегов и радостную апрельскую капель, врывающуюся каждый раз новой надеждой в юное сердце, – эта боль вдруг пошевелилась. И раздвинула узкую щелочку, и в сон прокрались воспоминания… Прялка с золотой нитью. По нити бежит лучик солнца. Чистое радостное ощущение утра. Рука с иголкой поддевает нить. Авось снова застонал и на миг открыл глаза. Глубокая темная ночь вокруг, какие-то хмельные голоса. Авось не вспомнил, где он находится, перевернулся на другой бок и вновь провалился в сон. И уже совсем скоро на его губах появилась мучительная складка. Шершавый ветер дул с реки. |