Книга Пуаро ведет следствие, страница 28 – Агата Кристи

Выпроводив ее, инспектор закрыл дверь на ключ. Полицейская служащая повела Селестину в расположенную рядом маленькую комнатку. Через несколько минут они вернулись назад. Результат был тем же.

Лицо инспектора становилось все мрачнее…

— Весьма сожалею, но мне придется обыскать помещение, — обратился он к миссис Опальзен. — Очень жаль, мадам, но я должен выяснить все до конца. Ведь если колье не у вас, значит, оно спрятано где-то в этой комнате.

Селестина закричала и снова вцепилась в руку Пуаро. Он наклонился к ней и что-то прошептал на ухо. Та с сомнением посмотрела на него.

— Si, si, mon enfant, [45] обещаю вам, поэтому будет лучше не оказывать никакого сопротивления.

Потом он повернулся к инспектору:

— Вы позволите, мосье? Небольшой эксперимент — исключительно ради собственного успокоения.

— Как вам будет угодно, — недовольно ответил полицейский офицер.

Пуаро вновь обратился к Селестине:

— Вы рассказывали нам, что выходили в свою комнату, чтобы принести нитки. Где они лежали?

— На комоде, мосье.

— А ножницы?

— Там же.

— Вы не будете возражать, мадемуазель, если я попрошу вас повторить сейчас все ваши действия? Вы сказали, что сидели тогда за своей работой вот здесь?

Селестина села в указанном месте. По знаку Пуаро она встала, вышла в соседнюю комнату, взяла нитки с комода и вернулась обратно. Пуаро внимательно наблюдал и за тем, что она делала, и за стрелками на часах, которые он держал в руке.

— Пожалуйста, повторите все сначала, мадемуазель!

После того как его просьба была выполнена, Пуаро записал что-то в своем блокноте и спрятал в карман часы.

— Благодарю вас, мадемуазель. И вас, мосье, за вашу любезность. — Он расшаркался перед инспектором.

Инспектора, казалось, все это очень позабавило, Селестина же, вся в слезах, покинула комнату в сопровождении двух полицейских — мужчины и женщины.

Извинившись перед миссис Опальзен, инспектор принялся тщательно обыскивать помещение. Он выдвигал ящики, осматривал шкафы, перерыл все постели и простучал пол. Миссис Опальзен взирала на все его старания весьма скептически.

— Вы действительно надеетесь таким образом найти мой жемчуг?

— Да, я твердо убежден, что он здесь. У вашей камеристки не было времени вынести его из комнаты. Обнаружив пропажу так быстро, вы тем самым спутали все ее планы. Нет, колье должно быть где-то здесь! Это сделал кто-то из них двоих, однако вряд ли это была горничная.

— Более чем вряд ли — просто невозможно! — уверенно сказал Пуаро.

— Почему? — Инспектор ошеломленно уставился на него.

Пуаро скромно улыбнулся.

— Сейчас увидите. Гастингс, голубчик, возьмите, пожалуйста, мои часы, но, ради Бога, будьте осторожны. Это фамильная реликвия! Я точно установил, какое время мадемуазель Селестина в первый раз отсутствовала в этой комнате: двенадцать секунд. Во второй раз — пятнадцать секунд. Теперь смотрите за тем, что я буду делать. Будьте любезны, мадам, дать мне ваш ключик от футляра с драгоценностями. Сердечно благодарен. Мой друг Гастингс сейчас подаст сигнал к началу эксперимента.

— Начали! — прокричал я.

С почти немыслимой быстротой Пуаро выдвинул ящик туалетного столика, открыл футляр, схватил одно из украшений, потом захлопнул его, запер и задвинул ящик. Его движения были молниеносны.

— Ну, что там, mon ami? — спросил он, тяжело дыша.

— Сорок шесть секунд, — ответил я.

— Вот видите. — Пуаро оглянулся. — У нее не было времени даже на то, чтобы просто достать ожерелье, и уж тем более спрятать его.

— Да, придется ее исключить! — довольным тоном произнес инспектор. Завершив осмотр комнаты, он перешел в спальню камеристки.

Пуаро задумчиво потер лоб. И вдруг буквально ошеломил мистера Опальзена неожиданным вопросом:

— Скажите, а это ожерелье действительно было застраховано?

Мистер Опальзен выглядел совершенно растерянным.

— Да, — произнес он наконец.

— Что это значит? — спросила миссис Опальзен со слезами в голосе. — Мне нужно мое ожерелье. Оно единственное в своем роде! Никакие деньги не смогут мне его заменить.

— Понимаю, мадам, — утешающе промолвил Пуаро. — Я прекрасно вас понимаю, для каждой женщины ее украшения гораздо больше, чем просто украшения. Но для мосье будет большим утешением, если жемчуг окажется застрахованным.

— Конечно, конечно, — неуверенно произнес мистер Опальзен.

Но тут его прервал радостный крик инспектора, который ворвался в комнату, держа в руке какую-то вещь. Миссис Опальзен живо вскочила с кресла.

Ее как будто подменили.

— Мое ожерелье! Мое ожерелье! — Обеими руками она схватила нить с жемчугом и прижала ее к пышной груди. Остальные столпились вокруг нее.

— Где вы это нашли? — Спросил мистер Опальзен.

— В постели камеристки. Между пружинами матраца. Она успела спрятать их там, прежде чем в комнату вошла горничная.

— Разрешите, мадам? — кротко спросил Пуаро. Он взял из ее рук ожерелье, внимательно осмотрел его и с поклоном вернул назад.

— Очень жаль, мадам, но я вынужден забрать его у вас, — сказал инспектор. — Оно необходимо нам, чтобы предъявить обвинение. Но в максимально короткий срок вы сможете получить его обратно.

У мистера Опальзена вытянулось лицо.

— Это действительно необходимо?

— Да, сэр. Но это только формальность.

— Отдай им ожерелье, Эд! — вскричала его жена. — Мне будет намного спокойнее, если оно будет в руках полиции. А то от страха, что его снова украдут, я ни на минуту не смогу заснуть. Какая ужасная девчонка! Никак не думала, что она способна на такое!

— Не надо, любовь моя, воспринимать все так трагично, — сказал мистер Опальзен.

Тут я ощутил, как мой локоть легонько тронули. Это был Пуаро.

— Не пора ли нам, мой друг? Думаю, наши услуги теперь не скоро понадобятся.

Когда мы вышли в коридор, он внезапно остановился.

— Мне очень хотелось бы осмотреть соседнюю комнату, — сказал он к моему немалому удивлению.