Онлайн книга «Загадка Эндхауза»
|
– Впервые слышу. Я думаю, что дедушка не мог не знать о нем, но он мне ничего не говорил. А он бы обязательно рассказал. Мсье Пуаро, а вы убеждены, что она не сочинила всю эту историю? – Отнюдь не убежден, мадемуазель! Мне кажется, в ней есть нечто странное, в этой вашей Эллен. – О! Странной я бы ее не назвала. Уильям – слабоумный, их сын – противный звереныш, однако Эллен вполне нормальна. Она воплощенная респектабельность. – Вчера вечером вы разрешили ей выйти из дому и поглядеть на фейерверк? – Конечно. Они всегда ходят. А убирают после. – Но ведь она осталась дома. – Да ничего подобного. – Откуда вам известно, мадемуазель? – Э… да, пожалуй, ниоткуда. Я ее отпустила, она сказала спасибо… Ясное дело, я решила, что она пойдет. – Наоборот, она осталась в доме. – Но… Боже мой, как странно! – Вам кажется, что это странно? – Еще бы. Я убеждена, что она никогда раньше так не делала. Она объяснила вам, что случилось? – Ничуть не сомневаюсь, что настоящей причины она мне не открыла. Ник вопросительно взглянула на него: – А это имеет какое-то значение? Пуаро развел руками: – Право, не знаю, мадемуазель. Любопытно. Вот все, что я пока могу сказать. – Теперь еще новое дело с этим тайником, – задумчиво заговорила Ник. – Странная какая-то история… и неправдоподобная. Она вам показала эту нишу? – Она сказала, что не помнит места. – Уверена, что все это вздор. – Весьма возможно. – Эллен, бедняжка, должно быть, выживает из ума. – Да, у нее явная склонность к фантазиям. Она еще говорила, что Эндхауз недобрый дом. Ник поежилась. – А вот в этом она, может быть, и права, – медленно выговорила она. – Мне и самой временами так кажется. В нем испытываешь какое-то странное чувство… Ее глаза расширились и потемнели. В них появилось обреченное выражение. Пуаро поспешил переменить разговор: – Мы уклонились от темы, мадемуазель. Завещание. Последняя воля и завещание Магдалы Бакли. – Я так и написала, – не без гордости сказала Ник. – Я написала так и велела уплатить все долги и издержки. Я вычитала все это в одной книге. – Вы, стало быть, писали не на бланке? – Нет, у меня не было времени. Я торопилась в больницу, к тому же мистер Крофт сказал, что с бланками мороки не оберешься. Лучше написать простое завещание и не ввязываться во всякие формальности. – Мсье Крофт? Так он был при этом? – Конечно. Ведь это он меня и надоумил. Сама я ни за что бы не додумалась. Он мне сказал, что если я умру без завещания, то государство почти все загребет себе, а это все-таки обидно. – Как он любезен, этот превосходный Крофт! – Да, очень, – с жаром подтвердила Ник. – И он привел Эллен и ее мужа, чтобы они были свидетелями. О господи! Что я за идиотка! Мы удивленно посмотрели на нее. – Я просто законченная идиотка. Заставила вас шарить по всему Эндхаузу. Оно же у Чарлза! У Чарлза Вайза, моего кузена. – О! Вот оно в чем дело! – Мистер Крофт сказал, что завещания положено хранить у адвоката. – Он совершенно прав, этот милейший Крофт. – Мужчины бывают иногда полезны, – заметила Ник. – У адвоката или в банке, вот что он мне сказал. И я решила, что лучше у Чарлза. Мы сунули его в конверт и тут же отослали. Со вздохом облегчения она откинулась на подушки. – Мне очень жаль, что я была такая дура. Но теперь, слава богу, все в порядке. Завещание у Чарлза, и, если вы действительно хотите с ним познакомиться, Чарлз, конечно, его покажет. – Если на то будет ваша санкция, – с улыбкой произнес Пуаро. – Какая глупость! – О нет, простая осмотрительность, мадемуазель. – А по-моему, глупость. – Она взяла со столика, стоявшего у изголовья, листок бумаги. – Так что же надо писать? Покажите гончей зайца? – Как? Он был так изумлен, что я невольно рассмеялся. Затем он начал диктовать, и Ник послушно писала под его диктовку. – Благодарю, мадемуазель, – сказал он, принимая у нее листок. – Мне совестно, что я вам задала столько хлопот. Но я, правда, забыла. Знаете, как это бывает, вдруг раз – и выскочит из головы. – У человека с последовательным и методическим складом ума так не бывает. – Как бы мне не пришлось лечиться, – сказала Ник. – Вы прямо развиваете у меня комплекс неполноценности. – Ни в коем случае. До свидания, мадемуазель. – Он обвел взглядом комнату. – Ваши цветы очаровательны. – Правда? Красную гвоздику принесла Фредди, розы – Джордж, а лилии – Джим Лазарус. А вот еще… Она сняла обертку с большой корзинки винограда. Пуаро изменился в лице. – Вы его уже пробовали? – спросил он, бросаясь к ней. – Нет. Еще нет. – Не трогайте его. Вы не должны есть ничего из того, что вам приносят знакомые. Ничего. Вы поняли, мадемуазель? – О господи! Она впилась в него глазами, и краска медленно отхлынула от ее щек. – Я поняла. Вы д??маете… что с тем делом еще не покончено? Вам кажется, они все еще не угомонились? – прошептала она. Он взял ее за руку: – Не думайте об этом. Здесь вы в безопасности. Только помните – не пробовать ничего. Мы вышли, но ее бледное испуганное лицо долго еще стояло у меня перед глазами. Пуаро взглянул на часы: – Прекрасно. Мы как раз успеем захватить мсье Вайза в его конторе, прежде чем он отправится обедать. Как только мы появились, нас почти сразу же провели к Чарлзу Вайзу. |