Онлайн книга «Бизнес-блюз»
|
– Это про «пеньки» и «асусы»? – догадался он. – Угу. – За это ее и хлопнули. Где теперь эти рисунки? – Я их выбросил. – Зачем? – спросил Колька. – Откуда я знал! – Сам же говорил, что картинки красивые. – Что теперь об этом говорить. – Куда ты их выбросил? – В корзину у себя в кабинете. – Так они, наверное, там и лежат, – предположил полковник. – Это было сто лет назад. Фая уже все давно отнесла на свалку. – Дождешься от нее, – не поверил Спарыкин. – А у меня она каждый день выкидывает, – встрял Чебоксаров. – Вот видишь! Поехали, проверим. – Поехали, – согласился я. Макарыч тоже отправился с нами. Он сел ко мне, Спарыкин – к Кольке, остальные поехали каждый на своей. Дворник у подъезда сдирал с земли одежду, обнажая ее беззащитное черное тело перед лицом свирепствующей вьюги. Я посмотрел на него подозрительно. Даже остановился. Никому нельзя верить. Хотя морда вроде та же, уже года два. – Как ты думаешь, там они или нет, эти рисунки? – раза три спросил генерал, пока мы ехали. От возбуждения он раздувал ноздри. Я не отвечал на его вопросы. Откуда я мог знать? Рабочий день подошел к концу. Кроме охранника и уборщицы в офисе никого не было. Можно было подойти к Фае, которая мыла полы на первом этаже, и спросить, когда она опустошала мою корзину. Меня так и подмывало это сделать. Но я взял себя в руки, поздоровался и прошел наверх. Все остальные двинулись за мной. Мы как ехали по городу вереницей, так и поднялись – гуськом. Я открыл дверь ключом и зажег свет. Потом подошел к столу. Корзина была полной. Рисунки лежали с самого верха. Я вдохнул полные легкие воздуха и сел в кресло. Вернее опять упал. Ноги подкосились. – Они здесь, – сказал я и нагнулся под столешницу. – Йес! – сказал Федя. Я вытащил картинки и разложил на столе обратной стороной. Некоторые листы были исписаны очень сильно, на некоторых были нарисованы какие-то линии и цифры, другие почти не имели информации. Федя собрал их в кучу и стал рассматривать. – Это рабочие записи прогера и ремонтника компьютерной техники, – пробормотал он. – Надо разбираться. Здесь всё? – Вроде, – я еще раз для порядка порылся в урне. – Тогда я их сейчас отксерю и заберу. Мне надо с ними поработать. Поеду домой. Где у вас ксерокс? – Давай, я размножу, – вызвался Чебоксаров. – Тебе обе стороны? – Картинки не надо. Чебоксаров ушел в бухгалтерию. Макарыч с полковником о чем-то трепались в полголоса. Полупан и Федя читали надписи, причем Полупан – с глупым видом. Открылась дверь, и вошла Фая, гремя ведром и размахивая тряпкой. – Сергей Леонидович, можно я уберусь у вас? – Че, невтерпеж? Любопытство раздирает? Решила убраться в кои веки? – Я каждый день убираюсь. – Да что ты говоришь?! – заорал я. – Каждый день?! Может, и мусор из корзины каждый день выкидываешь?! – Нет, мусор – два раза в неделю, – не моргнув глазом, соврала уборщица. – А два раза в год, не хочешь?! Совсем охерела! Я месяц назад выкинул бумаги, так они до сих пор в урне лежат! Там у тебя уже скоро черви заведутся! Я тебя выгоню к чертовой матери! Фая бросила тряпку в ведро, подняв кучу брызг, и сделала обиженное лицо. – Просто у вас там редко бумаги бывают. Вот Николай Александрович, он всегда, когда работает, выкидывает очень много мусора. А у вас почти всегда пусто. – Это не твое дело. Ты каждый день должна корзину очищать. Ясно тебе или нет? – Ясно. – Если ясно, то иди отсюда! Еще раз корзина будет полной, выгоню в два счета! Уборщица покраснела и, пятясь задом, покинула комнату. Все присутствующие смотрели на меня, как на больного. – Тебе нужно было ей спасибо сказать, – возмутился генерал. – Ты чего разорался? – поинтересовался Спарыкин. Действительно. – Сам не знаю. Нашло что-то. После воплей мне легче не стало. Наоборот, затряслись руки. Показалось, что меня как-то все сразу застеснялись. И даже отодвинулись. Вернулся Чебоксаров. Он держал в руках две стопки бумаг. – Куда деть подлинники? – в воздух спросил он. – Давай мне, – попросил я. – Теперь-то я с ними не расстанусь. – Помнишь, – спросил у меня Колька. – Мы один шедевр вроде бы кому-то отдали? – Точно, там была нарисована Лариса. Мы ей и отдали. Представляете, – заискивающе обратился я ко всем. – Баба просто сидела, ждала меня и от нечего делать набросала портрет секретарши. Между прочим, очень похоже. Она была талантливой. – И где этот лист сейчас? – поинтересовался Федя. – Там у Ларисы на столе в рамке в прихожей. Принеси, пожалуйста, – обратился я к Чебику. Дальтоник ушел и почти сразу вернулся. – Там его нет. – Как нет? Вчера еще стоял. Эта дура раскрасила портрет гелиевыми ручками. – Ну вот, началось, – подключился к разговору полковник. – Да точно – нет, – заверил всех Чебоксаров. – Рамка лежит пустая, а рисунка нет. – Уперли, – предположил я. – Факт, – согласился Федя. – Значит, там было что-то ценное. – Главное, рамка на месте, а рисунка нет, – еще раз возмутился Чебоксаров. – Тут действует целая банда, – догадался Полупан. – Да подождите, вы, – перебил его Макарыч. – Нужно ей позвонить и узнать. Я открыл записную книжку и нашел домашний номер Ларисы. – Алло. – Привет. Помнишь, мы отдали тебе рисунок, который нарисовала подружка Виталика? – Да – Ты куда его дела? – А зачем вам? – игриво спросила она. – Я буду дрочить на него тревожными зимними вечерами. Я хотел, как обычно промолчать, но, все же, сказал. Зачем? Не знаю. Вырвалось. Лариса бросила трубку. – На, теперь ты поговори, – передал я трубку Кольке. Чебоксаров нажал повтор. – Ларис… – успел сказать он, потом долго слушал. – Да не обращай внимания… Нам нужно знать, где этот портрет. Нужно… У тебя где? Дома? Хорошо, мы сейчас приедем. – Она взяла его домой, – пояснил он нам после окончания разговора. – Нужно съездить забрать. |