Онлайн книга «Бизнес-блюз»
|
– Какую кровь? – Мою. И моей племянницы. Ну-ка скажи им, что у меня кровь – что надо! – Какой племянницы? Шамрук сделал паузу и перешел на шепот. – Это одна прошмандовка. Я же не могу им так сказать. Я сказал, что она – моя племянница. Когда они позвонили, мы как раз зависали. Да ты что, Новый Год же! Но, я все бросил, раз надо, значит надо! Мы ведь с тобой друзья. Мне для друга ничего не жалко, даже крови. А эти врачи, представляешь, говорят, что у пьяных они кровь брать не будут. А где они сейчас трезвого найдут? Возможно, я пьян. Зато заразы никакой! – Слушай, давай по порядку. Ты где? – если честно, но я даже обрадовался его пьяному бреду. Хоть какой собеседник. – Как где? – удивился он. – В больнице. У твоей жены. Они ведь меня по твоей просьбе вызвали? Честно говоря, я думал, что ты здесь. Звоню, звоню тебе, а ты все недоступен и недоступен. Ты где? – Я-то дома. А вот ты зачем поперся в больницу моей жены? – меня разбирал смех, наверное, его кто-то разыграл. – Не твоей жены, а к твоей жене. Мне позвонили, спрашивают: «Вам Ольга Тихонова известна?». Я говорю: «Известна». Они говорят: «Она находится в реанимации, срочно нужно сдать кровь». Я все бросаю и мчусь. – Кто находится в реанимации? – Ёб… Твоя жена, кто же еще? Ты что ничего не знаешь? – В какой реанимации? – В больнице скорой помощи. Меня бросило в пот. – А где дочь? – Какая дочь? – Моя. – Я не знаю. Я думал, что ты в курсе. Я думал, что это по твоему поручению звонят. Я вообще ничего не знаю. Тут менты какие-то ходят. И меня не пускают. Ты скажешь им, в конце концов, что у меня кровь хорошая? – Ты ее видел? – Кого? – Ольгу? – Нет. Но, говорят, она пришла в сознание. Я опять сел задницей на пол, уже в который раз за день. – Повтори еще раз, – попросил я. – Тебе кто-то позвонил и сказал, что моя жена в больнице? – Да. – А почему не мне? – Ты, наверное, был недоступен. – Могли ведь позвонить, например, матери или Чебоксарову. Почему именно тебе? – А я почем знаю? – Просто позвонили и сказали, что Ольга в больнице? – Да, сказали, что надо сдавать кровь. Я все бросил и приехал сюда. А меня тут посылают. Слушай, я даже не спросил, что с ней случилось. – Так спроси и перезвони мне! И узнай, где моя дочь! Я уже еду! – Так ты, был не в курсе?! – Я и сейчас не в курсе. Все. Я еду. В машине я набрал Спарыкина и сообщил ему последние новости. Вся его теория рассыпалась в прах. Из-за него мы потеряли несколько часов драгоценного времени. Да и сам я дурак, не мог включить телефон сразу, как пришел. Было же мне сказано! Тем более что никто и никогда не звонит ко мне домой. Многие даже не знают, моего домашнего номера. Спарыкин все еще находился в машине Чебоксарова. Он воспринял известие спокойно и без лишних слов выразил желание тотчас приехать в больницу. – Мы там будем раньше тебя, – заверил он. Вдоволь напсиховавшись утром, сейчас я был спокойнее. Внутри я, конечно, весь горел, но вел машину гораздо осторожнее. Вчера мне уже приходилось следовать этим маршрутом на прием к доктору Сенчилло. Больница та же, а поводы разные. Где-то на середине пути позвонил Шамрук. – Ее нашли вчера в придорожной канаве. Всю избитую и переломанную. Дочери рядом не было. Это без балды. Кажется, ее выкинули из машины на полной скорости, прямо под встречную. Или просто в кювет. Или об дерево. Они сами толком не знают. Ей делали операцию. Сейчас опасность миновала. Она пришла в себя. Разговаривать почти не может, но каким-то образом ведет беседу со следователем. – А кто тебе-то позвонил? – этот вопрос меня сильно раздражал. – Позвонила медсестра. Говорит, что твоя жена сама указала на номер в записной алфавитной книжке. Не знаю, почему. – Странно. Уж кого-кого, а Шамрука – то Ольга точно терпеть не могла. Мы подъехали к больнице одновременно. Спарыкин, воспользовавшись милицейским удостоверением, скрылся за дверями реанимации, а мы с Чебоксаровым остались сидеть внизу, в вестибюле приемного покоя, на желтых деревянных скамейках. Я рассматривал узоры на полу составленные из мраморной крошки, залитой бетоном и молчал. Колька тоже не проявлял желания пообщаться. Вокруг ходили хмурые озабоченные люди. Кроме, ставшего уже привычным, раздражения во мне расправляло плечи еще одно негативное чувство. Я злился. Причем на всех подряд, и на Чебоксарова, понятно почему, и на Спарыкина за то, что его долго не было, и на незнакомых людей за то, что они шаркали ногами. Наконец полковник появился. Он шел впереди молодого парня и что-то напряженно рассказывал ему через плечо. – Значит, так, – бодро сказал он. – Похоже на похищение. Они утром, когда уходили от тебя поймали такси, или вызвали. Пока не понятно. Через квартал водитель остановил машину и подсадил на заднее сидение еще одного пассажира. Тот выбросил твою жену на полном ходу километра через три. А дочь увезли. Выживет Ольга или нет их, похоже, не интересовало. Цель похищения – Марина. Парень, которого Спарыкин так и не удосужился представить, согласно кивал головой и поддакивал. – Супруга путает марки машины. Номер, естественно, не заметила, – продолжил Спарыкин. – Я сейчас поеду, прочешу обочину на предмет обнаружения трупа, – сообщил о своих планах неизвестный парень. – Километров пять хватит? – Захватите десять, – посоветовал Спарыкин. – Скорость, судя по всему, была приличная. Я не сразу понял, о каком трупе идет речь. – И надо пробить девку, может, это ее какие-то дружки, – изрек незнакомец. – Ей десять лет, – сказал Чебоксаров. – Мне попадались девятилетние проститутки, – сообщил паренек. Я вспыхнул. Причем не просто вспыхнул, а размахнулся и со всей силы съездил парню по зубам. Он успел среагировать, мотнул головой, но я, все равно попал, правда, в щеку. Хама отбросило на метр. Он собрался мне ответить, но Чебоксаров со Спарыкиным повисли у него на руках. – Это отец девочки, – пояснил полковник. – А… – неизвестный отнесся к этому сообщению с пониманием, он немного замешкался, вначале хотел протянуть нам руку для прощания, но побоялся, пробормотал: «Пока» и ушел. – Я хочу подняться к Ольге, – сказал я. – Она в реанимации, – возразил Спарыкин. – Туда не пускают. – Я очень хочу, – меня била дрожь. – Ты ведь можешь. |