Онлайн книга «Подиум»
|
– Тебе совершенно не идет короткая стрижка, – заметила Катя. И сама испугалась своих слов. Выпила она, что ли, лишнего, если так разговорилась? – Да? – Тимофей перестал улыбаться. – В самом деле? – Извини, пожалуйста! – спохватилась Катя. – Ляпнула, не подумав. Расслабилась. Ты не сердишься? – Нет, конечно, – пожал плечами Тимофей. – Только дураки злятся, когда их критикуют. – У тебя такое редкое имя! – Катя решила как-то загладить неловкость. – А вот этого не надо, – сделал протестующий жест Тимофей. – Не надо подлизываться… Так что там у нас со стрижкой? – Мне кажется, тебе больше пойдет, если волосы будут подлиннее, – виновато сказала Катя. – И очки… – С очками – знаю, промахнулся, да все некогда собой заняться. Я ведь и стрижку короткую делаю, чтобы реже навещать парикмахера. – Ужас какой-то! – возмутилась Царева. – Не ужас, а действительно нет времени. Скоро у нас будет свой мастер, стилист, вот тогда и займусь собой по полной программе. А вообще – правильно замечание сделала, – помрачнел Тимофей. – Видно, мой внешний вид настолько никого не интересует, что я автоматически перестал обращать на себя внимание… Спасибо! – Он улыбнулся и вдруг спросил: – Кто тебе шил платье? – Сама. – Катя растерялась. – А крой? – Тоже. Выкройку из журнала немного подкорректировала. Что-нибудь не так? – Вполне. – Тимофей обошел вокруг Катерины. – В следующий раз, когда будешь переносить выточку, рельеф более закругленным делай. – Он согнул ладонь. – Вот так примерно. Эта линия есть на лекале, не надо ничего изобретать. А в целом ты молодец! – похвалил он. – Модельки не часто шьют себе сами, предпочитают покупать все готовое. Скоро и ты станешь делать так же. – Почему? – Времени хватать не будет. К тому же… Зачем сидеть с иглой, если можно по умеренной цене купить готовую вещь? У нас для своих приличные скидки, этим можно пользоваться. – Я знаю. – Производственные вопросы обсуждаете? Царева и Сазонов вздрогнули от неожиданности – до того неслышно к ним подошел Борис Саватеев. "Подкрался, как сама Сова, незаметно", – подумали Катя и Тимофей. – Катюша, иди к нам, – донесся голос Тамары. Катя, натянуто улыбнувшись Борису, пошла к ней. Чем чаще она видела Саватеева, тем неприятнее становился ей этот парень. Почему-то Катя постоянно ждала от него подвоха. Даже запах его туалетной воды ей не нравился. Она помнила разговоры девчонок… И чего в нем Наденька нашла? Плюется, ругается, а все равно продолжает с ним встречаться. Недавно сама слышала, как Тамара ругала Надю за это. И ревнует Надежда этого Бориса к каждой юбке. Болтая с девчонками, Катя невольно прислушивалась к разговору незнакомой крашеной блондинки в длинном, глухом спереди платье "под леопарда" и главной редакторши журнала "Магия моды". Закрытость платья «леопардовая» мадам компенсировала большим разрезом на боку. На вид ей можно было дать лет тридцать. Ее статная, хотя и начинавшая уже полнеть фигура привлекала взгляды многих мужчин. У блондинки с роскошными формами было холеное лицо, которому выщипанные брови придавали глуповатое выражение. Однако рядом с Хрусталевой она выглядела почти красавицей. Дамы ненароком оказались рядом с Катериной. – Нет, я вас уверяю, что это правда, – громче, чем следовало бы, произнесла Хрусталева. Собеседница так тихо отвечала, что слов было не разобрать. Зато уж главная редакторша не стеснялась. Она чувствовала себя здесь как рыба в воде. – Как вы думаете: чем отличается наша топ-модель, ну, например, от итальянской? Статная дама развела руками. По-видимому, она привыкла больше слушать, чем говорить сама. – А я вам сейчас скажу. Допустим, предстоит двухчасовая съемка. Объявляют: девочки, работаем два часа. Сначала все идет нормально. Проходит полтора часа, и начинается. Наша начинает вертеться, отвлекаться, поглядывает на часы. У нее на лице написано: когда же все закончится? Она захотела есть, пить, в туалет и так далее. Короче – устала, и толку от нее никакого нет, только пустая трата времени и пленки. – А итальянка? – Блондинка стала проявлять настоящий интерес к разговору. – Вот! – с ударением произнесла Хрусталева и подняла указательный палец кверху. – Итальянка ведет себя совершенно по-другому. Проходит полтора часа, два, три, фотохудожник уже начинает сворачивать свою аппаратуру, он сам устал, а девчонке хоть бы что! Давайте, просит она, еще один поворот, а вот так, а вот эдак… И – подтянута, свежа, работоспособность потрясающая. Кажется, такого лошадь не выдержит, упадет, а она, девчонка, выдерживает все. Вот это, я понимаю, работа! – Неужели? – Да я вам такое расскажу – ахнете! Самодисциплины никакой. При слове «самодисциплина» Катя мгновенно вспомнила надменную даму в приемной комиссии балетной школы – и внутренне напряглась. Подслушивать нехорошо, укорила Царева сама себя, но разговор Хрусталевой с «леопардовой» блондинкой настолько ее заинтересовал, что она не могла удержаться от соблазна послушать дальше. – Я слышала, наши модели редко добиваются успеха на западных подиумах? – К сожалению. Хрусталева, найдя благодарного слушателя, сделала изрядный глоток из своего бокала и, доверительно наклонившись к «леопардовой» даме, продолжала: – На самом деле причин несколько. В их числе и те, о которых я уже говорила. На Западе на нас смотрят как на дикарей. Норовят заключить такой контракт, при котором вся выгода достается западной фирме. – Как это? – А вот так! Отбирают девчонку, вывозят, допустим, во Францию. Она, конечно, счастлива до потери пульса. – Еще бы – Франция! – закатила глаза собеседница. – А потом выясняется, что не все так хорошо. Документы не оформлены подобающим образом, нет рабочей визы. – И ей не дают работу? – Нет, – снисходительно улыбнулась Хрусталева наивности крашеной блондинки. – Работу ей дадут, даже слишком много работы, но… – Главная редакторша сделала многозначительную паузу. – Получать она будет очень мало. По сравнению с западными моделями, конечно. – О, вы так интересно рассказываете, – льстиво улыбнулась в свою очередь блондинка, – я узнала столько нового! – Милочка моя! – Хрусталева после выпитого расслаблялась все больше и больше. – Там такие истории, такие судьбы! – Она пьяно вращала глазами. – Даже то, что я знаю… – Неужели никто не пробивается? – Пробиваются, но очень немногие. Сказка про Золушку написана давно. Да и Золушки наши, правду сказать, сразу хотят быть принцессами, а так не бывает. |