Онлайн книга «Адский поезд для Красного Ангела»
|
— Из-за жандармов? — Точно. Я вышел с ходатайством к следственному судье Келли, который сам настаивал перед прокурором Республики на слиянии дел и работе в сотрудничестве. Но решение принято не было… А у нас нет времени ждать, пока закончится бумажная волокита… * * * Аббревиатура Высшей парижской школы микроэлектроники, ESMP, господствовала над короткой авеню Фош, где терялись отдельные деревья и подобие зелени, посаженной рукой человека. Вдоль стен университетского ресторана, на поперечной улице, трубили слоны с цилиндрическими пачками из-под стирального порошка вместо ног, картонными и тряпичными ушами и хоботом из полистирола. Полным ходом шли розыгрыши. TVA и TTVA [43] не знали удержу, опрокидывая литры рыбного супа на многострадальные шевелюры новичков. Залпы игривых песен, университетские гимны громко раздавались из глоток, куда щедро устремлялась пена для бритья. — Эти шутки могут плохо кончиться, — заметил Кромбе, прыгая на своих костылях. — Розыгрыши никогда не отличались нежностью. Это прямой путь к самым разным злоупотреблениям. Секретарша сообщила о нашем приходе, и вскоре перед нами появился директор. Огромная голова, сидящая на худой шее, делала его похожим на черепаху, и мое впечатление подтвердилось, когда я увидел его в профиль. У него был такой нос, что в нем мог бы разместиться летний лагерь. Черепаховые очки с большими стеклами торчали над облысевшей головой, как вторая пара глаз. Он отрывисто спросил: — Полиция, жандармерия, полиция? Вы не могли бы договориться между собой, чтобы всем прийти за один раз? В связи с началом учебного года у меня чудовищно много работы. Тонкие сосуды торчали у него на шее, как осколки костей. — Нас интересует один из ваших студентов. — Студентов-инженеров, — поправил он. — Я вас слушаю, но, пожалуйста, побыстрее. — Манчини, студент третьего курса. — Манчини… Манчини… Ах да, ну так что? — На самом деле, нам бы хотелось, чтобы вы пригласили его к себе в кабинет… — С какой целью? — Мы рассчитываем продвинуться в деле Виолен… — А какая связь с Манчини? Надеюсь, вы не подозреваете кого-нибудь из моих студентов-инженеров? Вы… — Мы выполняем свою работу. На одну из ваших преподавательниц, Виолен, совершено нападение. Поэтому естественно, что мы направляем свои поиски в эту сторону, поскольку она проводила бо́льшую часть времени с вашими… студентами-инженерами. — Почему Манчини? — Пожалуйста, найдите его. — Вы попали в разгар розыгрышей. В течение трех дней занятий нет… Он должен быть на улице со всеми остальными… Кортеж слонов переместился во внутренний двор университета, оставив за собой полосу пены для бритья, тухлых яиц и разных соусов. — Вот черт! — бросил Кромбе. — Их можно было бы выследить по одному только запаху. Воняет вьетнамским рыбным соусом… TVA в белых халатах вопили в мегафоны, а бедные слоны наступали вперед или валились один на другого, образуя гигантский слоеный пирог. Какой-то студент спокойно покуривал в уголке. Мы выбрали его в качестве собеседника. Кромбе доставил себе удовольствие завязать беседу: — Мы бы хотели поговорить с Альфредо Манчини. — С Альфредо? Я его сегодня не видел. — Разве он не должен быть здесь? — Должен. Пропускать розыгрыш совсем не в его стиле. — Почему? Он раздавил каблуком окурок. — А вы кто? С незнакомыми об этом не распространяются… Попробуйте поискать в другом месте. Может, и я приду… Этот хренов ультраправый одарил нас насмешливой вызывающей улыбкой. Повернувшись спиной, он продемонстрировал нарисованный пульверизатором на халате гамбургер под названием TVA-бургер, со студентами-первокурсниками вместо котлеты. Он уже было решительно направился к плотной массе слонов, но я положил чугунную руку на его левую трапециевидную мышцу. — Ай, что за мудак, вы сделали мне больно! — Слушай меня, невежа, электронщик хренов! — Я сунул ему под нос свое трехцветное удостоверение. — Я комиссар Уголовной полиции Парижа. Будешь грубить, я рассержусь, а меня лучше не злить, спроси у моего коллеги! Кромбе замахал рукой и округлил рот, словно хотел сказать: «О, только не это! Лучше его не сердить!» — Комиссар полиции? А что вы от него хотите, от Манчини? — Ограничься ответом на мои вопросы. Я к тебе на «ты». Это ничего, тебя не смущает? — Э-э-э… Нет… — Почему Манчини ни за что на свете не пропустил бы розыгрыша? — В прошлом году он веселился как безумный… Он довольно изобретателен в этой области, честное слово. — Выражайся яснее! Он оглянулся и понизил голос: — Он придумал Трибунал, такой специальный вечер, на котором судят новичков за их неповиновение или хорошее поведение в течение трех дней. — Объясни! — Некоторые первокурсники более строптивы, чем другие. Так вот их во время Трибунала наказывают. — Что это значит? — О, ничего страшного! Их запирают в помещения, оборудованные как подвалы, забрасывают потрохами или привязывают рядом с освежеванной коровьей головой… — Я полагаю, бывают правонарушения? — Конечно нет! Все по-честному! И все ТVA, бывшие новички, вам подтвердят. Розыгрыш сплачивает курс. Это готовит их к прохождению ожидающих их тяжких лет учебы. — Что за свинство! — проворчал Кромбе. Во двор ворвался какой-то слон с бочонками на ногах, его безудержный бег был остановлен внезапной подножкой, и он шмякнулся на землю, как перезрелый арбуз. — Это ты называешь «по-честному»? — усмехнулся Кромбе, указывая на покалеченного слона. — Это строптивый… Строптивых надо обуздывать, иначе они сеют смуту, а потом и вовсе можно потерять контроль над стадом. — Ты уверен, что Манчини там нет? — Да. Его новичка должны были сбагрить другому TTVA. — Ты хорошо знаком с этим Манчини? — Довольно-таки… Но на курсе его не считают особо общительным… — А что у него с учебой? — Очень средний студент. Иногда даже отстающий. — Он посещает занятия Жюли Виолен? — Мы все посещаем. — А как он себя ведет? |