Онлайн книга «Царь, царевич, король, королевич»
|
Вышивальщицы встретили его появление удивленным писком. — Ну что, девки, будем визжать, или медовуху пить? — мрачно спросил Иван. — Медовуху? — оживились златошвейки. — Ее самую, — Иван достал из-за пазухи бутыль медовухи и чекушку царской водки, припасенные в каком-то трактире. — Сладенькое — дамам, а нам, богатырям — напиток покрепче! И начался девишник. Долго ли, коротко ли топил Иван свое горе горькое да измену нежданную, то неведомо. Только под утро вышел он из терема, провожаемый вздохами златошвеек, взял у старика служивого, укоризненно качающего головой, булаву и побрел куда глаза глядят. На то, что три богатыря запропастились куда-то и не дождались его, Иван особого внимания не обратил. А зря! Дело было так... Отпущенные благородным Иваном нехристи вихрем слетели по лестнице, и уж совсем было собрались убегать, как вдруг... — Мудрец с толмачом! — завопил Алеша Попович, протягивая к бедным чужеземцам карающую длань. — Никак убегли от Ивана? — Он нас сам отпустил! — неосторожно сообщил Кубатай. — Погубит Ваню доброта, — покачал головой Алеша Попович. — Совсем парень умом тронулся — на гнев княжий нарывается! — Ничего, мы его спасем, — решил Илья Муромец. — Отведем басурманов в темницу, а сами скажем, что их Иван поймал. Так и сделали. Подхватили чужеземцев, бросили поперек седел, да и поскакали... А Иван, томимый печалью и жаждой, шел по просыпающемуся Киеву. Прошел мимо Днепра, где на берегу парубки с дiвчинами жгли костер и пели частушки, посидел на заваленке какой-то хаты, под развеститой опунцией, пугнул макаку, ворующую на общинном поле батат... И решил — надо идти с повинной. Кубатай со Смолянином уже далеко, никто не догонит. А скрывать свой поступок — не богатырское дело. Дворец Владимира возвышался невдалеке от терема Советников, где денно и ночно сидели княжьи мудрецы. Терем был обложен хворостом, а неподалеку дежурили стрельцы с огнивами — на случай, если князь решит провести перевыборы. Иван зашел в сторожку, поболтал со скучающими стрельцами, попил кваску и немного посплетничал. Тема была одна, неиссякаемая — причуды Гришки Распутина, княжьего приятеля и помощника. В последнее время Гришка взял манеру париться в бане с замужними девками, причем на прелести их не глядел, а требовал хлестать его веником и поливать квасом... Сойдясь на том, что поп Гапон был не в пример лучше Гришки, Иван распрощался со стрельцами и пошел сдаваться. Долго бродил Иван по дворцу. Владимир еще почивал, а сдаваться кому попало было не с руки. Наконец, утомившись, Иван направился прямо в застенки, решив ознакомиться с будущей квартирой. В застенках было тихо, лишь из пыточной камеры доносились голоса. Со скуки Иван решил послушать, и подошел поближе... — Признавайтесь, тати, супротив князя злое замышляли? — Опомнись, крестьянин! — урезонивал кто-то говорящего. — Нам твой князь даром не нужен! — Ага, значит власть ни в грош не ставите? Иван приоткрыл дверь... Посреди пыточной камеры стоял Гришка Распутин в алом армяке, подпоясанном веревочкой и многозначительно крутил в руках плеть. А перед ним, привязанные к дубовым колодам, сидели... Смолянин и Кубатай. Иван в сердцах плюнул: — Вот ведь остолопы! Все одно — попались! — А скажите-ка, нехристи, — голос Гришки вдруг изменился, — как вы детишек спасли? — Каких детишек? — удивился Кубатай. — Стаса с Костей! Я ж их спрятал надежно! А с реальностью ничего не делается! «О чем это он?» — подумал Иван. — Откуда про реальность знаешь, мужик? — возмутился Кубатай. — Я все знаю! И про ДЗР, и про Остров наш, и про тебя, генерал! И вовсе я не мужик! Я — сам княжеской крови. «Это не Гришка, — сообразил Иван. Кто-то другой. Но кто?» Ивана осторожно похлопали по плечу. Богатырь обернулся. За его спиной стоял бородатый мужичок в красном армяке, подпоясанном веревочкой. В руках мужик держал несколько бутылок. — Друг мой, — произнес мужик, подмигивая. — Я очень опечален! Распутин так популярен, что появилось много подделок! Иван заморгал, чувствуя, что окончательно сходит с ума, а мужик разъяснил: — Только тот настоящий Распутин, у кого на фуфайке написано: «ORIGINAL»! — А ну-ка, покажи, — потребовал Иван. Мужик гордо распахнул армяк. На фуфайке, действительно, было написано заветное слово. — Кто же тогда там? — Иван вгляделся в фальшивого Распутина. — Знакомо мне его лицо. Добренькое такое, ласковое... А-а-а! Выхватив булаву Иван снес дверь и ворвался в пыточную камеру, где лже-Распутин хвалился перед пленниками: — Выкрал я тех пацанов, да и спрятал надежно! Вся реальность погибнет, кроме меня! Потому что я... — Кащей Бессмертный! — заорал Иван, занося булаву. Злодей присел и торопливо забормотал что-то, махая руками. За миг до соприкосновения булавы с головой он подернулся радужной дымкой и исчез. — Вот ведь ирод! Вот злодей! Князя обманул! С нашими бабами парился! Распутина фальсифицировал! — бормотал Иван, развязывая басурманов. — Ну ладно, теперь все в порядке, все хорошо... Сейчас я вас освобожу, мы с настоящим Гришкой князю все объясним, отправим вас домой с почетом... — Не до почета нам, — хмуро сказал Кубатай, потирая руки. — Кащей решил весь мир погубить! — Как это? — аж присел Иван. — Долго объяснять. Пацанов одних украл... помнишь, рассказывал когда-то? В общем, если не спасти их, всему хана. — И Земле Русской? — И ей, родимой. — Что делать-то? — К Кащею снова едем, порядок наводить... — Кубатай глянул на толмача и ехидно добавил: — Не отговаривайся, что со службы военной ушел. По законам черезвычайного времени я тебя мобилизую! — Я же в утку превращусь, — вздохнул Смолянин. — А ты — в кота. — Не превратимся! Я таблетки припас... И Кубатай извлек из кармана два пузырька — один розовый, другой голубой. — Последнее достижение нашей фармакологии! Химия против колдовства! Антиутин и антикотин! Обладают приятным вкусом, мягким ароматом, предотвращают превращение в сказочных персонажей. Заодно испытание проведем, премию получим... |