Книга Десять крошечных вздохов, страница 68 – К. А. Такер

У меня сердце подскочило к горлу.

— Все еще настоящие, — признала я тихонько вслух. Чувства настоящие.

Слезы по новой потекли по моим щекам, когда я сообразила, что происходит.

Трент прощается.

— Надеюсь, что однажды ты сможешь исцелиться от всего этого, Кейси, и благодаря кому-то будешь смеяться. У тебя такой красивый смех, Кейси Клири.

— Нет, — внезапно прошептала я, нахмурившись. — Нет!

Обе мои руки взлетели к стеклу, и я начала стучать по нему. Я не готова прощаться, поняла я. Не так. Пока нет.

Может, и никогда.

Я не могу объяснить этого. Я просто чертовски уверена, что не хочу этого испытывать. Но испытываю.

Я задержала дыхание, смотря, как Трент встал и вышел за дверь, напрягшись. Вид закрываемой двери...Трента, навсегда уходящего из моей жизни...все это высвободило поток рыданий, и я упала на пол.

Глава 20.

Я изучала корешки книг из библиотеки доктора Штейнера, заняв себя этим, чтобы не пришлось смотреть на его распухшую губу, которой я одарила его после вчерашнего группового сеанса. Она выгодно подчеркивала его фингал, который он получил на сеансе, проходившем на прошлой неделе. С того самого дня, когда Трент со мной попрощался, я чувствовала себя еще более опустошенной, чем раньше. Не могло быть никаких сомнений...Трент или Коул, совершивший ошибку или убийца...этот мужчина накрепко засел в моем сердце и забрал часть его с собой.

—Что ж, мои сыновья повадились называть этот день недели —«Среда, когда отцу надирают задницу», —заявил доктор Штейнер.

Ну...раз уж разговор об этом зашел, избежать его у меня не получится.

—Простите, —пробормотала я, решившись бросить взгляд на его лицо, и поморщилась.

Он улыбнулся.

—Не извиняйся. Я знаю, что надавил на тебя несколько сильнее, чем стоило. Обычно я осторожно подвожу пациентов к разговору об их травме. Я подумал, что с тобой немного более агрессивный подход сработает лучше.

—И откуда же у вас появилась эта замечательная идея?

—Потому что ты сложила свои эмоции и боль, как кирпичики, так плотно, что нам, возможно, динамит понадобится, чтобы сквозь них прорваться, —пошутил он. —Я о том, что посмотри на себя. Ты —тренированный боец. Ты, скорее всего, можешь научить уму-разуму моих сыновей. На самом деле, я, может, тебя вскорости на ужин приглашу, чтобы ты выбила из них всю дурь.

Я закатила глаза от слов доктора-шарлатана, которому чужды условности.

—Не стала бы я заходить так далеко.

—Я стал бы. Ты собрала все эмоции от произошедшей трагедии и направила их в один чертовски крепкий защитный механизм. —Его голос стал более мягким. —Но все защитные механизмы можно разбить. Думаю, ты уже об этом узнала.

—Трент...

Его имя слетело с моего языка.

Он кивнул.

—Сегодня мы не будем говорить о случившемся.

Мои плечи резко опустились от такой новости. Обычно доктор Штейнер только об этом и хотел говорить. Я ждала, пока он поудобнее усаживался в своем кресле.

—Мы поговорим о совладании со стрессом. Обо всех способах, которыми человек может с ним справляться. Хороших, плохих, мерзких.

Доктор Штейнер перечислил длинный список механизмов, загибая палец, когда называл каждый из них.

—Наркотики, алкоголь, секс, анорексия, насилие... —Я сидела и слушала, думая, к чему он клонит. —Навязчивая идея о «спасении» или «исправлении» того, что сломано.

Я знала, о ком он говорит.

Я была механизмом совладания Трента.

—Создается ощущение, что в какой-то момент все эти механизмы помогают, но, в конце концов, из-за них ты становишься слабым и уязвимым. Это нездоровые механизмы совладания. Неустойчивые. Ни один человек не может жить здоровой, полной жизнью, когда у него на прикроватной тумбочке разложены дорожки кокаина. Понимаешь пока?

Я кивнула. Я не подходила Тренту. Вот что пытается донести до меня доктор Штейнер. Поэтому Трент и попрощался. Рана внутри все еще кровоточила, но я не заталкивала боль от нее подальше. Я бросила этим заниматься. В этом не было никакого смысла. Доктор Штейнер вытащит все туда, где невозможно будет этого избежать, словно туши буйвола, растянувшейся на магистрали.

—Хорошо. А теперь, Кейси, нам нужно найти копинг-механизм, который поможет тебе. Кикбоксинг им не является. Да, он помогает тебе направлять в нужное русло ярость. Но давай найдем способ, который сможет совсем погасить эту ярость. Я хочу, чтобы ты подумала об этом вместе со мной. Как ты думаешь, что является здоровым копинг-механизмом?

—Если бы я знала, я бы это и делала, разве нет?

В ответ он закатил глаза. Профессионал закатил глаза.

—Давай, ты —умная девочка. Вспомни обо всем, что слышала. Что предлагали другие люди. Я помогу тебе начать. Первый механизм —это говорить с другими о своей травме.

Настал мой черед закатывать глаза.

Доктор Штейнер небрежно отмахнулся.

—Знаю, знаю. Поверь мне, ты дала мне это ясно понять. Но разговор о своей боли и то, что ты поделилась бы ею с другим человеком, —это один из самых сильных копинг-механизмов. Он помогает выпустить боль, а не сдерживать ее, пока ты не взорвешься. Другие методы включают в себя живопись, чтение, установку каких-то целей, ведение дневника, где бы ты записывала свои чувства.

Хм. Вести дневник я бы могла. Эта деятельность все равно остается личной.

—Йога —это тоже фантастика. Она помогает очистить разум, заставляет сконцентрироваться на дыхании.

Дыхание.

—Десять крошечных вздохов, —пробормотала я скорее для себя и почувствовала, как губы изогнулись от такой иронии.

—Что это такое?

Доктор Штейнер придвинулся ближе, пальцем поправив на носу свои окуляры.

Я покачала головой.

—Да так, ничего. Так мама говорила. Сделай десять крошечных вздохов.

—Когда она это говорила?

—Когда я грустила, была расстроена или нервничала.

Доктор Штейнер потер пальцами подбородок.

—Понимаю, а говорила она что-нибудь еще? Ты помнишь?

Я усмехнулась. Конечно, я помню. Эти слова намертво отпечатались у меня в голове.

—Она бы сказала «Просто дыши, Кейси. Десять крошечных вздохов. Ухватись за них. Почувствуй их. Полюби их».