Онлайн книга «Плачу любые деньги»
|
– Да вы что, с ума сошли?! – Гнедой попытался встать и одновременно сцапать карточку водительского удостоверения из пальцев «старшего лейтенанта». – Сидеть! – на все кафе рявкнула Дуся и повторила более тихо: – Сидеть, Константин Александрович. Негодник плюхнулся на стул, начал стыдливо оглядываться на примолкший в недоумении зал. Землероева помедлила, кивнула залу: «Все в порядке, ребята, продолжайте подкрепляться», уперлась грудью в стол и сделала лицо и голос совсем проникновенными. – Кто на девочку навел, Костя Александрович? – Какую девочку? – опешил Сухов. – А вон на ту. На отца которой позавчера покушение было. – Чего-о-о?! – Того. Покушение, говорю, было. Крутой он очень. Так что пока я по-хорошему спрашиваю, говори, кто навел? Константин Александрович чуть не расплакался. – Да вы что, с ума сошли?.. – Повторяешься. – Я ничего ни о каком покушении… – совсем «поплыл» негодник Сухов. – Почему решил к Анне прицепиться? – Ну… понравилась. – Почему дал отставку ее подруге? Она – красотка ничем не хуже, – бомбила Дуся. – Ну, так это… у нее тачка – отстой, а у Ани – бэха последняя… Кратко, доходчиво и выразительно: слабоватый в коленках мачо выбирал объект для соблазнения по автомобильной парковке перед кафе, по статусу машин ориентировался. Дуся наклонила голову и тихо, но внятно, словно потеряв всяческий интерес к «объекту разработки», произнесла: – Пошел отсюда вон. И не дай тебе бог снова мне попасться. – Спасибо. Документик, того… верните. Пожалуйста. Дуся расцепила пальцы, пластиковый прямоугольник упал на стол. – Больше он здесь не появится, – сообщила сыщица Аниной компании, вернувшись за их столик. И не удержалась от небольшого моралите: – А в следующий раз, девушки, поменьше обращайте внимание на таких вот типов. Они вас провоцируют. Заставляют тушеваться, вы становитесь легкой добычей. – Уле-о-от, – выразил общее мнение окрыленный исходом соперника танцор Артем «штаны на лямках». Милый парнишка, совершенно не испорченный работой в ночном дансинге. Хорошая компания у Анечки. Пока что без гнильцы. Ровно в половине четвертого, как и было оговорено вчера, Евдокия позвонила Миронову: – Александр Сергеевич, я принимаю предложение работать на вас. – Спасибо, – серьезно поблагодарил авторитет. – Это не все. Я сразу хочу оговорить несколько условий. Подумайте, приемлемы ли они для вас. – Говорите, Евдокия. – Почему-то, вероятно в связи с напряженностью момента, Саша снова перешел на вы. – Хорошо. Начну. Александр Сергеевич, – не сумев избежать некоторой напыщенности, приступила сыщица, – я имею право задавать любые, самые неудобные вопросы вам, членам вашей семьи или работникам. – Кажется, я уже дал на это согласие. – Продолжу. На ваши вопросы я отвечаю только в том случае, если сочту это уместным и возможным. – Мгм… Согласен. – Еще. Я имею право прекратить расследование в любой момент, не объясняя причин, и мой отказ не повлечет за собой никаких последствий. Миронов задумался. И Дусе показалось, что совсем не над ее словами, а над тем, что скрывалось подспудно. Евдокия угадала. Хорошая чуйка у авторитета: как ни старалась Евдокия заретушировать интонации – прочел подстрочник. – У вас уже есть… некоторые результаты? – Я отвечаю только на те вопросы, ответы на которые считаю необходимыми. Миронов хмыкнул, помолчал, сказал: – До вечера, Евдокия. Все время, пока длился разговор, Дуся держала пальцы свободной от телефона руки крепко сжатыми в кулак. Ей и самой пока не верилось, что она согласилась не просто работать, а жить в доме человека, при одном упоминании которого – сутки с небольшим назад! – хотелось зарыться в песок, в асфальт, в бетон, лишь бы никогда с ним не встречаться в этой жизни. (Загробный мир, хочется надеяться, у них окажется разным.) Когда Дуся разжала пальцы, на ладони остались багровые, хорошо не кровавые, полукруглые вмятины от ногтей. В награду за блестяще проведенное мероприятие по отсечению смехотворно бронебойного мачо Евдокия попросила Анну познакомить ее с Николаем Васильевичем. – Не вопрос, – легко согласилась девушка. – Сегодня Карим кулебяки печет, отнесем деду, напросимся на чай. Я приеду часиков в шесть, успеем до ужина сбегать в гости. Минут за двадцать до приезда Нюры Дуся начала приглядывать из окна мансарды за прудом и соседскими угодьями. Смотрела, не исчезла ли из-под навеса «Нива» рыбака, не отправился ли он куда-то на прогулку или ловлю рыбы. Николай Васильевич порадовал: неспешно прохаживался по грядкам с тяпкой, полол рассаду в небольшой тепличке и, судя по тапочкам на босу ногу и потертым треникам, никуда с визитами не намыливался. Как только Аня позвонила: «Я дома, Дуся», Землероева скатилась с третьего этажа и поскакала на кухню, где повар Карим обкладывал салфеточками небольшую корзинку под кулебяки. Одну из них Анна уже жевала. – Попробуй, – предложила Дусе, – вкусно – фантастика! Вот эти с рыбой, эти с курицей, эти постные – с капустой. Евдокия от разносолов отказалась, глазами поторопила хозяйскую дочь. Ежели проторчать на кухне до вечерней зорьки, Васильевич уйдет на пруд, какой там чай, какие беседы, рыбаки народ молчаливый, да и комары зажрут. * * * Никаких радушных дверей, ведущих прямиком на соседский участок, разумеется, не было. С задков, от кованой мироновской калитки до соседского тына, была протоптана тропинка. Не слишком заметная, вчера Дуся ее проскочила впопыхах, но все же проторил дорожку пенсионер до бабушки-ровесницы. Судя по состоянию окружающей крапивы и лопухов, с самой весны в гости хаживал. Неиспорченная дочь криминального авторитета несла корзиночку под какую-то милую девичью ерунду: о мальчиках, преподавателях и магазинах. Евдокия пару раз наступила ей на пятки, и Нюра побрела живее, но болтать не перестала. В связи с последними событиями авторитет сыщицы Землероевой в глазах девчонки достиг неимоверной высоты, Анюту интересовало мнение новой приятельницы по любым вопросам. У Евдокии от этой трескотни аж уши заложило – вся болтовня шла мимо цели. – Ань, а Николай Васильевич давно здесь живет? – поймав мимолетную паузу, спросила сыщица. – А? Что? Не знаю. Бабушку спроси. А Артем сегодня… Дуся мысленно забила уши ватой. Впереди, словно вынырнув из-за густых старых яблонь, показался дом. Невысокий, в один этаж с жилым чердаком. На стенах слегка потрескалась бежевая штукатурка, кое-где из-под нее проглядывал кирпич, но в общем и целом жилище рыбака-пенсионера выглядело вполне ухоженным. На длинной веревочке напротив крыльца сушилось весьма-весьма приличное, незастиранное белье. На прищепках болтались носки превосходного качества – четыре пары, свежий ветер раздувал висящую на плечиках белоснежную ветровку адидас. Расхаживавший в стоптанных тапочках и трениках Николай Васильевич со всеми этими вещами монтировался, как пожилая лошадь водовоза с английским седлом, как омар с гарниром из пареной репы. |