Онлайн книга «Чужая жена - потемки»
|
– Кто там топчется, входите! – заорал из кабинета Валерий Юрьевич. Дина вошла, остановилась, глянула на него и едва узнала. От холеного дородного мужика осталось одно название. Рубаха выбилась из-под штанов, будто Ражева его тут не уговаривала, а пытала. Галстук болтался на шее растянутой петлей. Волосы взъерошены, глаза покраснели. Неужели Мария Ильинична до слез его сумела довести? Интересно, что у них тут произошло? – А-а-а, это ты, – без всякой радости протянул Валерий Юрьевич, метнулся в угол, к узкому шкафу, зазвенел ключами, открывая дверь, достал сверток, снова запер шкаф. – Вот, возьми. Дина взяла обернутый белой бумагой сверток, взвесила его в руке. Весил он немного. Для денежных пачек, способных уместиться в таком вот объеме, он вообще ничего не весил. О каких же тогда долгах шла речь? – Вот адрес, – директор протянул ей бумажку. – Поезжай, отдай лично в руки. Ну и… На сегодня можешь быть свободна. Отгул у тебя. Какое великодушие! Дина чуть не фыркнула от возмущения. В адресе значился дачный поселок, расположенный в пятидесяти километрах от города. Доехать ей следовало сначала до автостанции или железнодорожного вокзала, потом – до места, там еще поплутать по узким извилистым улочкам в поисках дома номер пятьдесят дробь пять. Отдать сверток, хорошо еще, что без объяснений. И – в обратный путь. Дай бог, она часам к семи до дома доберется. Отгул у нее! Видимо, разочарование слишком отчетливо проступило на ее лице, потому что Валерий Юрьевич неожиданно разрешил ей и завтра не выходить. – Завтра пятница, с делами у тебя полный порядок, – пробормотал он, забыв совсем о своем вопле на совещании в ее адрес. – Давай, двигай, Дина. До понедельника… Да, и с грузом будь осторожна. Груз, весивший чуть больше яичной скорлупы, Дина тут же положила в свою сумку. С благодарностью приняла от директора деньги на дорогу и отправилась отрабатывать отгулы. До автостанции она добралась пешком, не дождавшись маршрутки. Купила билет и уже через десять минут ехала в чихающем копотью автобусе в дачный поселок Лесной. Народу в автобусе было немного, место у окошка нашлось, и она тут же уткнулась носом в кресло, чтобы не отвечать на вопросы какой-то прилипчивой старушки с пустыми корзинками. – Да… Сейчас молодежь-то не заставишь на земле работать. Они сейчас деньги из ящиков выколачивают. – Каких ящиков? – вяло поинтересовалась Дина, и то лишь потому, что старушка теребила ее за локоток. – Компьютеров, каких же еще! Внук мой, вон, сидит за ним с ночи до утра. И все надо мной посмеивается. Говорит, ба, я за час за ним денег заработаю больше, чем ты за лето со своего участка урожая снимешь. Разве это дело? – Не знаю, – пожала плечами Дина. Ее к земле никто не приучал. Родители всю свою жизнь только тем и занимались, что строили свои семейные отношения. Сколько она себя помнила, столько же помнила их бурные скандальные выяснения, потом столь же бурные примирения, затем – снова ссоры и снова примирения. Развлекались они подобным образом, что ли? Она из дома уехала давно и так же давно стала самостоятельной. Собственно, никто из них ей своей помощи и не навязывал. – Вот! И ты не знаешь! А ведь к земле надо тянуться, к ней, кормилице. Я вот, видишь, с пустыми кошелками еду, видишь? А потому, что рассады на полторы тысячи продала. Сначала вырастила в парнике, а теперь вот продала. Разве же плохо? – Хорошо, наверное. Дину этот разговор тяготил. Ей хотелось помолчать, подумать. Хотя бы над тем, что за невесомую вещицу велел ей передать директор уважаемому Константину Сергеевичу Иванцову. Когда Валерий Юрьевич выговаривал имя-отчество адресата, то едва не задохнулся от отвращения. «Так плох товарищ?» – не выдержав, поинтересовалась Дина, уже стоя на пороге его кабинета. «Он? Плох? – Директор делано рассмеялся, начав затягивать петлю галстука, будто пытался удавиться. – Поверь мне, редчайшей гнусности человечишко. Редчайшей…» И вот теперь она везла этому гнусному человечишке нечто, упакованное в картонную коробку, бока и днища твердого картона ощутимо прощупывались сквозь белую бумагу. Хотелось напридумывать всякое на тему – а что же именно она везет, что лежит в картонной коробке, что это за плата за грехи молодости? Но эта пожилая женщина к ней пристала, – спасу нет от нее с ее грядками. – А ты к кому едешь-то, голуба? – не отстала бабка от нее и на остановке, когда они обе сошли с автобуса. – Я ведь тут почти всех знаю, могу помочь с поисками. Вижу, что в бумажку смотришь. А? К кому? – Да нет, нет, спасибо. Я сама как-нибудь, – поспешила отделаться от нее Дина. Кивнула на прощание и двинулась широкими шагами в сторону от автобусной остановки. Поплутать ей пришлось прилично. Длинные ряды ветхого штакетника, казалось, никогда не закончатся. Она все шла и шла, вглядывалась в нумерацию на бревенчатых домах, кирпичных, щитовых. Цеплялась брюками за кустарник, топорщившийся по обочинам узких улочек. Пыталась рассмотреть среди разбушевавшейся в конце мая растительности хоть какое-то движение – следовало немедленно навести справки, а то ей до ночи бродить придется, – но поселок будто вымер. Может, и зря она у старухи не спросила адрес? Хотелось соблюсти секретность, к которой ее призывал Валерий Юрьевич, а вон оно как вышло. – Я же сказала, заплутаешь! Дина вздрогнула и обернулась. Из-за невысокого забора, выкрашенного веселенькой, лимонного цвета краской, выглядывала улыбающаяся физиономия давешней женщины. Она уже успела переодеться в ситцевый халатик и повязать голову линялой косынкой. – Поважничать хотела, голуба? – укорила ее женщина и призывно махнула рукой. – Иди сюда-то, чаем тебя угощу. На смородиновом листе, души-исты-ый! – Да некогда мне, – пожаловалась Дина, хлопнув ладонью по сумке. – Надо кое-что передать одному человеку, а дома с таким номером я не вижу. Он будто провалился сквозь землю! – А номер-то каков? – Старая женщина прищурила глаза от солнца, подняв голову. – Пятьдесят дробь пять. – О-о-о, дак это совсем в другой стороне, голуба! Номера домов с дробями – на другом конце нашего поселка. Там коттеджи одни, там на грядках народ не лопатится. Состоятельная прослойка там проживает, как мой внук сказал бы. Ты сейчас вот что сделай: возвращайся к остановке и не вправо, а влево поворачивай по дороге. – Так там забор высокий, – Дина с досады прикусила губу, поняв, что ходить ей тут еще с час придется. – Вот за этим высоким забором они и ютятся, бедолаги… Ютились бедолаги совсем неплохо. Одноэтажными за их коваными и каменными оградами были лишь беседки и гаражи, и то не у всех. Широкие въезды за громадными воротами, ухоженные газоны с сочной зеленой травой, клумбы, альпийские горки с нежно журчавшей по камням водой. Проезжая часть была достаточно широкой и пустынной. Расслабившись, Дина пошла прямо посередине, проигнорировав узкий тротуар. И едва не угодила под машину. Ядовито-желтая «Хонда» вылетела из-за поворота так стремительно и нервно, что едва не врезалась в бетонный бордюр, а следом – и в Дину. С визгом выровняв колеса, водитель взял левее и через мгновение промчался мимо девушки, быстро превратившись в маленькую точку на шоссе. |