Онлайн книга «Миллион черных роз»
|
Квартира старого ювелира нисколько не напоминала жилища современных богатеев — никакого евроремонта, никаких дизайнерских изысков, полутемный коридор, заставленный старой массивной мебелью. В конце коридора — высокая дверь, ведущая в кабинет хозяина. Маркиз толкнул ее и оказался в кабинете. Стены в пожелтевших обоях, увешанные старыми темными картинами, в основном портретами строгих представительных мужчин в бархатных камзолах или парадных мундирах с орденами и золотым шитьем, красивая тяжелая мебель красного дерева. За широким письменным столом восседал хозяин кабинета — седой благообразный старик с ясными пронзительными глазами. — Ну, здравствуй, Леонид! — старик вежливо приподнялся. — Говорил мне как-то Аскольд про тебя… — Надеюсь, хорошее? — Маркиз деланно усмехнулся. — Хорошее, — серьезно подтвердил старик, — а Аскольд — он слов на ветер не бросал. Как это он говорил… — ювелир слегка наморщился, словно напрягая свою память, — со старым другом… — И хрен как мед, — закончил Леня одну из многочисленных поговорок покойного Аскольда. — Вот-вот, — подтвердил старик, бросив на Маркиза удовлетворенный взгляд. Леня понял, что его просто-напросто проверяли — тот ли он, за кого себя выдает, действительно ли хорошо знал покойного Аскольда. — Ну что ж, Леонид, присаживайся, — Иван Францевич указал гостю удобное глубокое кресло перед самым своим столом, — Аскольд, покойник, несмотря на дела свои грешные, человек был на редкость достойный и порядочный. В память его я тебе помогу, в чем попросишь. — Хочу вас спросить, — начал Маркиз, вынимая из внутреннего кармана сделанный Лолой рисунок, — не попадалась ли вам когда-нибудь на глаза такая брошь — в виде змейки из мелких бриллиантов с изумрудными глазами? К сожалению, фотографии у меня нет, только вот это… Ювелир поднес листок к глазам и на секунду задумался. — Первый принцип моей профессии, — проговорил он наконец, — полная конфиденциальность. Покупатель драгоценности должен быть стопроцентно уверен, что никто не узнает о его покупке, что на следующий день к нему не заявятся гости с утюгом да паяльником… То же самое — и продавец. Кто захочет, чтобы стало известно, какие деньги у него неожиданно появились… Я уж не говорю о тех случаях, когда сережки или перстенек покупают вовсе не жене, опять-таки не рассчитывая на огласку… — Это не тот случай, — прервал старика Маркиз, — если мы говорим об одном и том же украшении, владелица его скончалась и ей уже все равно. — Никогда не называй драгоценности украшениями, — поморщился старый ювелир, — теперь редко случается, что они действительно украшают женщину, которая их носит. А насчет этой броши, поскольку ты говоришь, что она умерла… ее покупала действительно женщина. — Холеная дама, шатенка средних лет? — Да, это она. — Какая редкая удача! — воскликнул Леня. — Значит, она покупала эту брошь у вас? И это была действительно драгоценная брошь? Я имею в виду, с настоящими бриллиантами и изумрудами? Иван Францевич посмотрел на Леню с неодобрительным удивлением: — Что ты хочешь сказать? Я ничем другим, кроме настоящих камней, не занимаюсь последние шестьдесят лет. — Простите, Иван Францевич, я не хотел вас обидеть. Дело в том, что после смерти Валерии Борисовны нашли точно такую же брошь… но она была хорошо сделанной имитацией, с поддельными камнями. — Вот как! — Миллер забарабанил пальцами по столу, уставившись взглядом в дальний угол кабинета. — Больше того, — продолжил Маркиз, — после ее смерти у нее в доме нашли целую коллекцию поддельных драгоценностей… или имитаций. — Хорошо, — решился наконец ювелир, — я расскажу все, что знаю. Эта дама… Она обратилась ко мне по достаточно приличной рекомендации, уж не буду называть имен, и покупала достаточно много первоклассных старинных драгоценностей. Одновременно она попросила меня рекомендовать хорошего мастера, специализирующегося по изготовлению имитаций. — Она не объяснила, для чего? — Мне она сказала, что хочет заказать копии всех купленных у меня вещей, чтобы в большинстве случаев носить подделки, держа настоящие драгоценности в сейфе. Иногда покупатели так действительно поступают, чтобы не рисковать настоящими камнями… — Ну и как — рекомендовали вы ей такого мастера? — А почему нет? — Иван Францевич пожал плечами. — Она — клиентка, и клиентка крупная. Покупала много, платила хорошо… — И к кому вы ее направили? — Есть один молодой человек… у Ильи Борисовича работает… — У Лейбовича? — уточнил Маркиз, вспомнив один забавный эпизод из своего послужного списка. — У него, — кивнул ювелир, — толковый юноша. В камнях разбирается не особенно — оно и понятно, молод еще совсем, пятидесяти нет, — но имитации делает превосходные, невооруженным глазом сразу и не отличишь… — Даже вы? — вежливо удивился Маркиз. — Ну я-то, конечно, отличу… — Я хочу попросить вас еще об одной услуге, — в голосе Маркиза зазвучала необычная для него нерешительность, — нет ли у вас перечня и описания тех изделий, которые приобретала у вас покойная? Я понимаю, что прошу вас о невозможном, но такой перечень мог бы мне очень помочь… Иван Францевич засопел, как рассерженный еж, но вдруг, повинуясь неожиданному импульсу, выдвинул верхний ящик стола. — Ох, только в память об Аскольде! Но я с тобой все свои незыблемые принципы нарушил! Он вытащил из ящика стопку фотографий и протянул ее Маркизу. Лола в ожидании Маркиза от скуки трудилась на кухне. Такая деятельность ее успокаивала, и Лола сварила рассольник из гусиных потрошков и запекла в духовке огромный кусок свинины. Их домашний зоопарк в полном составе ошивался здесь же. Попугай дремал на холодильнике, Аскольд и Пу И выпихивали друг друга из кресла, пока не угомонились. Маркиз, вернувшись, приятно удивился. Перед ним была прежняя Лола, исчезли тревожный блеск глаз и нервозность. — Дорогая, посмотри эти фотографии, — проговорил Леня, когда обед был съеден и на столе остались только маленькие чашечки свежезаваренного кофе, — что из этих украшений носила ваша покойная Валерия? Лола перебирала снимки один за другим, подолгу любуясь каждым. — Какая прелесть! — то и дела замирала она над какой-нибудь фотографией, молитвенно сложив руки. — Ну это просто чудо! — Лолка, я тебе для чего дал фотографии? Не восхищайся, а трезво смотри — что ты на ней видела, а что — нет… — Ну, вот эти серьги она пару раз надевала… Этот перстень был на ней в день генеральной репетиции «Ревизора»… Этот браслет я тоже как-то на ней видела… А вот та самая змейка, из-за которой было столько шума… Слушай, а вот эту брошь я тоже видела, но не на ней… |