Онлайн книга «Лямур, тужур и абажур»
|
– Не курю, – помотала я головой. – Вы же знаете, что Минздрав предупреждает… – А я курю, – усмехнулась старуха. – И даже выпиваю помаленьку. В моем возрасте лучше жить в свое удовольствие, чем беречь здоровье! Мне уже недолго осталось… – А что, – вступил в разговор Василий Макарович, – кроме вас с внуком, в этой квартире больше никто не прописан? Вы с ним только вдвоем проживаете? – Вдвоем, вдвоем, – энергично закивала она. – Никого больше, не сомневайтесь! – А родители Вадика отдельно живут? – продолжал дядя Вася расспросы. Я подумала, что он переборщил, и бабка сейчас в лучшем случае замкнется, а в худшем выставит нас за дверь. Но дядя Вася наверняка за долгие годы работы в милиции отлично изучил психологию свидетелей и умел находить к ним правильный подход. Бабке явно хотелось поговорить, и она охотно откликнулась. Сев за стол, она пригорюнилась и проговорила: – Не повезло моей Вале… мужик ей никчемный достался… пил он, Николай, не просыхая, по этому делу и помер… – Кто такая Валя? – строго осведомился дядя Вася. – Кто такой Николай и какое отношение имеет к теме нашего разговора? – Валя?! – Старуха явно удивилась такому вопросу. – Так дочка же моя Валя! Вадика родная мать! – А Николай, надо понимать, – его отец? – сообразил Василий Макарович. – Отец, отец! – закивала старуха. – Только какой же это отец, если от него ни денег, ни воспитания и вообще ничего хорошего!.. А потом вообще помер по пьяному делу. Вадику тогда только пять лет исполнилось… – А что Валя? – осведомился дядя Вася. – Она тоже отдельно от вас проживает? – Отдельно, отдельно! – закивала старуха. – Валя – она у меня очень хорошая, а что пьет – так оттого, что жизнь у нее тяжелая. И то она уж почти год как завязала. Муж у нее теперь есть, приличный человек, машины чинит. Антон Иванович его зовут… – Они вам помогают? – продолжал расспросы дядя Вася. – Да нет, – вздохнула старуха. – Мы уж сами как-нибудь… У Антона Ивановича свои дети имеются, где уж ему нам помогать… они и так едва концы с концами сводят… Легенда о крутых и богатых родителях, которую изложила Лена, трещала по всем швам. Чтобы поставить точки над «i», дядя Вася прямо спросил: – А на что же вы живете? Пенсия у вас, наверное, небольшая? – Ох, небольшая! – Старуха опять пригорюнилась. – Это не пенсия, а одни слезы. Но Вадик у меня очень хорошо учится, и ему за это стипендию платят повышенную, так что нам на все хватает… А и то сказать – много ли нам надо? Мы с дядей Васей переглянулись: судя по тому, что мы знали про Вадима Воронко, он не получал ни повышенной, ни обычной стипендии. А если бы и получал – вряд ли на эту стипендию можно было бы не то что прожить вдвоем, но даже прокормить средней величины кота! А тут, конечно, квартира бедная и запущенная, но налицо некоторые признаки относительного благополучия – хороший компьютер, дорогая плазменная панель, полный сервант импортных напитков, да и сигареты бабка курит недешевые… Кроме того, Лена говорила, что Вадик дорого одевается и тратит деньги не считая, как сынок богатых родителей… Нет, как хотите, а что-то тут не увязывается! – Давайте мы остальные помещения поглядим! – вспомнил дядя Вася о причине нашего посещения. Другими помещениями оказались: – кухня размером с птичью клетку, где мы увидели те же вопиющие противоречия: потолок в протечках, облезлые стены и дорогая современная бытовая техника; – ванная комната, не больше обычной пластиковой мыльницы, в которой стояла желтая от ржавчины ванна, а на треснувшей раковине – дорогой мужской парфюм; – вторая комната, в которой, судя по всему, обитал сам Вадим Воронко. Здесь тоже выявились кое-какие странности. Мебель в комнате Вадима была вовсе не «совковая», как у бабки, наоборот, здесь царил стиль «хай-тек»: стеклянный стол, металлические хромированные стеллажи, белый кожаный диван, отличный музыкальный центр, книжные полки холодного серо-голубого цвета. На этих полках стояли многочисленные художественные альбомы, в основном посвященные русской живописи девятнадцатого века. В принципе, такой подбор литературы вполне соответствовал будущей специальности Вадима: как-никак он учился именно на искусствоведа. Но это не сочеталось с образом балбеса и лодыря, который создала Лена: такой убежденный бездельник и лентяй не должен был собирать серьезную профессиональную библиотеку. И опять-таки – все эти альбомы, как и современная минималистская мебель, стоят больших денег… откуда они у Вадима? И еще одно… в этой комнате ощущался довольно сильный запах краски, как будто здесь только что делали ремонт, хотя никаким ремонтом здесь и не пахло. Как и в бабушкиной комнате, потолок был в пятнах застарелых протечек и обои во многих местах отставали от стен огромными пузырями. Я заметила, что дядя Вася тоже поводит по сторонам носом, как будто принюхиваясь. Походив по комнате, он наконец подошел к стене, завешенной гобеленом того же серо-голубого цвета, который доминировал в этой комнате. На гобелене был изображен человек с собакой на поводке, собака немного напоминала нашего Бонни, но не это привлекло Василия Макаровича: здесь, возле этой стены, запах краски чувствовался особенно сильно. Дядя Вася потянулся к гобелену и приподнял его край. Бабушка Вадима, которая молча следила за нашими действиями, издала протестующий возглас, но дядя Вася уже отдернул гобелен, и мы заметили за ним закрытую дверь. – Это что – у вас есть еще одна комната? – оживился Василий Макарович. – Как же так? А по документам квартира у вас числится как двухкомнатная… – Да не комната это… – проговорила старуха, доставая из пачки очередную сигарету. – Это кладовка… Она объяснила нам, что за этой дверью находится так называемая «тещина комната», то есть обыкновенный темный чуланчик без окон, где Вадим держит какие-то свои вещи… – И не велит мне туда заглядывать! – произнесла она чрезвычайно зловещим тоном. Мы с дядей Васей переглянулись: что еще за тайны? Что еще за комната Синей Бороды? Не здесь ли кроется объяснение относительного материального благополучия бабушки и внука? Дядя Вася незаметно подмигнул мне. Я его поняла и взяла хозяйку за локоть: – Извините, мы как-то невежливо себя ведем. Даже не представились. Вот меня зовут Василиса, а вас? – Анфиса Михайловна, – отозвалась старуха, приосанившись. – Так что, может, выпьем по рюмочке за знакомство? – Извините, Анфиса Михайловна, я вообще-то не пью. Вот от чашки чая я бы не отказалась… – Можно и чая, – согласилась старуха, и мы вернулись в ее комнату, оставив дядю Васю наедине с таинственной комнатой. |