Онлайн книга «Лямур, тужур и абажур»
|
Анна Сергеевна по-прежнему сидела в комнате на диване в той же позе, как Маша ее оставила, уезжая. На улице стемнело, и в комнате сгустились сумерки, мать не включала свет. – Ты посиди тут! – шепнула Маша собаке. – Я скоро! Умница Маруся улеглась на коврик у двери. Прежде чем войти в комнату, Маша прислушалась. Мать шептала что-то, вот остановилась, как будто слушала ответ, покачала головой и снова зашептала, не то споря, не то оправдываясь. «Опять! – тоскливо подумала Маша. – Надо что-то делать…» – Мамуля! – ласково окликнула она. – Ты что сидишь в темноте, вечер уже… При свете мама оглядела Машу, как будто в первый раз, и слабо улыбнулась. Она теперь все время так улыбалась, увидев свою дочь, – робко, как будто не веря своим глазам. – А у меня сюрприз! – преувеличенно весело объявила Маша. – Я собачку привезла, будет у нас вместо Кузи! Возьмем собачку, а, мама? – Собачку? – В глазах матери блеснули искорки оживления. – Можно собачку… Она встала и пошла в прихожую, сгорбившись и шаркая ногами, как будто к земле ее пригибала непосильная тяжесть. Маруся жалась на коврике, стараясь стать как можно незаметнее, но усилия ее пропали даром – как можно не заметить кавказскую овчарку? – Ну и ну! – Мама застыла на пороге. – Вот так собачка вместо Кузи! – Мам, ты только не беспокойся, – затараторила Маша, – у нас же большая квартира. А ест она мало. И вообще, Маруся очень спокойная и воспитанная собака. Маруся опустила глаза долу и переступила лапами. Было такое впечатление, что она сейчас сделает книксен. Мама слабо махнула рукой и удалилась в комнату. – Ну, Маруська, можешь считать, что дело в шляпе! – Маша оглянулась на собаку, но нашла только пустой коврик, Маруся уже перебазировалась на кухню. Маша вытащила из холодильника кусок колбасы и разрезала его точно пополам, потому что самой есть хотелось зверски. – Это что такое? – В дверях кухни стояла мать. – Грязными руками колбасу прямо от куска… А ты, – повернулась она к Марусе, – небось блох со всей области собрала? Живо в ванную! Мама становилась прежней, только Маша еще не решила, радоваться ей или огорчаться. |