Онлайн книга «Лямур, тужур и абажур»
|
– Очень просто понимать, – проговорил Василий Макарович. – Это, Николай, почтовый перевод на всю сумму. Деньги переведены на строительство детской больницы в Лужском районе. Для детей, Коля, ничего не жалко! Или тебе жалко? – Не жалко!.. – Шепелявый понурился. – Может, я еще с жены антиквара что-нибудь получу… – Ну, попробуй, Коля! – дядя Вася усмехнулся. – Флаг в руки, барабан на шею! Только это такая женщина, что скорее она с тебя что-нибудь получит… Притихший Шнурок юркнул в машину Шепелявого, и они уехали. – Слушай, давай уж поскорее клиентке сумку отдадим с кулоном этим, а то мне надоело! – взмолился дядя Вася. – Это же надо – такое поначалу казалось простое дело – и столько возни! – Погодите-ка, дядя Вася, – я увидела вдалеке троих неразлучный приятелей – Звонарева, Силиконова и Каплера, – у меня идея… – Ну вот что, дорогие мои интеллектуалы, – заговорила я холодно, – сумку эту Маше отдадите сами. И расскажете, каким образом она к вам попала. – Но мы же ничего плохого не хотели… – завел привычную песню Звонарев. – Хватит ныть! – прикрикнула я. – В следующий раз думать будете, перед тем как прикалываться! Это же уму непостижимо – взрослые люди, а ведут себя как пятиклассники! Это только в школе у девчонок портфели на крышу гаража закидывают, да и то не везде! И чего вы к Маше привязались? Хорошая девочка, учится, никому не мешает… – А твое какое дело? – огрызнулся Силиконов. – Поговори у меня, подающий надежды! – рявкнула я. Они мне надоели, все трое. И надоело их стыдить и воспитывать. Что я – учительница, что ли? – В общем, идите и рассказывайте все Маше сами! – сказала я и всунула многострадальную сумку в руки Звонарева. Машу они поймали у дверей аудитории. – Маш, можно тебя на минутку? – просительно затянул Звонарев, пряча руки за спину. – Ой, оставьте вы меня в покое, у меня дел по горло! – отмахнулась Маша. И было ясно, что ничуть она их не боится, просто человеку и вправду некогда. – Галкина, стой! – сказал Силиконов. – Нам нужно с тобой серьезно поговорить! – Серьезно? Вы – серьезно? Да что там у тебя, Силиконов, стряслось? – Маша так удивилась, что дала себя увести в сторону. – Маш, ты только не волнуйся, – начал издалека Каплер, – но тут, понимаешь, такое дело… Мы в общем, не хотели… мы не со зла… просто так получилось… И поскольку Маша молчала и только в недоумении щурила глаза, Каплер толкнул Мишку Звонарева, и тот выставил вперед сумку. – Что это? – пискнула Маша и вытаращила глаза. – Маша, ты нас извини… – бухнул Звонарев, – мы не воры… мы ничего не трогали… Маша оттолкнула Силиконова и вырвала сумку у Мишки из рук. Поднесла к глазам, будто не веря, потом открыла и принялась шарить внутри дрожащими руками. Вскрикнула, уколовшись о застежку, выхватила кулон, оглядела быстро и тут же спрятала обратно в сумку, так что троица не смогла ничего рассмотреть. Маша застегнула молнию на сумке и подняла глаза на парней. – Ребята! – сказала она. – Ребята! Голос звучал чарующе, Маша улыбалась, а из глаз лился такой нестерпимый зеленый свет, что Силиконову на миг захотелось зажмуриться. – Мальчики! – сказала Маша. – Какие же вы хорошие, как же я вас люблю! Силиконов, милый, дай я тебя поцелую! Костя Силиконов стоял соляным столбом, пока Маша целовала его в щеку. – И тебя, Звонарев, тоже, только наклонись! И Звонарев послушно наклонился, и Маша повисла у него на шее и со смехом чмокнула в нос. – А меня? – спросил Каплер, который единственный из всех троих сохранил относительное присутствие духа. – А ты обойдешься! – Маша не больно щелкнула его по носу и убежала, прижимая к груди сумку. – Ребята, – огорчился Каплер, – ну что она себе позволяет? Ему никто не ответил. Прошла неделя. Снова я ждала Машу в Университете искусств. Дядя Вася после того, как поработал пожарным, малость прихворнул, и я упросила Бонни побыть с ним дома. В холле было тихо, все студенты разбежались по аудиториям. Я поболталась по коридорам, прочитала все объявления на доске возле деканата. В основном там сообщалось, что все занятия педагога Зоренко Г. С. переносятся или же кто-то его замещает. Получив эту информацию, я почувствовала необъяснимое злорадство. У Геннадия Серафимовича сейчас не самый лучший период, это точно. И вроде бы лично мне он ничего плохого не сделал, но вот не нравится он мне – и все! Не доверяю я людям с таким проникновенным взглядом! – Ну что, в кафе поговорим? – Маша неслышно подошла сзади и тронула меня за плечо. Она очень изменилась за эту неделю, исчезли робость и затравленный взгляд, глаза теперь смотрели на собеседника прямо и открыто. Мне показалось даже, что Маша стала выше ростом, чего уж совсем не могло быть. Мы уселись подальше от стойки, и Маша протянула мне тоненькую пачку денег. – Вот, возьми, как договаривались. – С чего это так много? – удивилась я. – У тебя же теперь денег нету… – Бери, это отец хотел на день рождения подарок мне сделать, а я сказала, чтобы дал деньгами, – ответила Маша. – Так сумку-то мы случайно нашли… – Зато жизнь мне не случайно спасли! – Ну, мы тебя не за деньги спасали… – Я даже обиделась слегка. – Знаю, – Маша улыбнулась, – но раз уж договаривались… Я рада, что к Василию Макаровичу обратилась и к тебе тоже… – Как мать? – Я застеснялась и решила сменить тему. – Плохо. – Машины глаза потухли. – Сидит в темной комнате, в одну точку смотрит и все шепчет что-то. Я прислушалась, а она с бабушкой разговаривает, представляешь? – Господи боже! Так надо же врачам ее показать! – Да, вот сейчас разберусь с неотложными делами и займусь этим! Ну ладно, Василию Макаровичу привет, меня Вадик Воронко ждет! – Ты не очень, с Вадиком-то, – ворчливым тоном начала я, – еще попадешь с ним в неприятности. – Да ладно, он Шепелявого вовсе бросил, теперь где-то стену расписывает, я ему помогать буду! – Последние слова Маша крикнула на бегу и исчезла. – Кофейку хоть выпей на прощанье! – посоветовала буфетчица Люба от стойки. – Не откажусь! – кивнула я. Серебристая «Хонда» Вадика Воронко ехала по направлению к тому месту, где не так давно Анна Сергеевна Галкина с помощью бригады таджикских гастарбайтеров возводила трехэтажный загородный дом. – Понимаешь, – говорила Маша, – сторожа-то, Николая Прохоровича, убили, когда дом поджигали, а собаку только усыпили. Она выжила и теперь бегает по участку, никого к себе не подпускает. Очень по хозяину тоскует… Сначала рабочие ее подкармливали, а теперь они на другой объект переходят… Мне милиционер позвонил, капитан Сидоров. Надо, говорит, что-то решать, поскольку по ночам она так воет – из деревни жалуются. А летом дачники приедут, дети по садоводству бегать станут… В общем, этот Сидоров говорит: если не заберете собаку, будем усыплять. |