Онлайн книга «Младенец и черт»
|
– Романов. Алексей Парисович. Алеша тоже распрямился. – Романов? Символическая фамилия. С крыши пролилась струйка – аккурат за шиворот студенту. Это и положило конец затянувшейся беседе. – Да идемте же! – передернулся студент. – Дождь! Но последовать в дом за капитаном решился не сразу. – Стоять! Я не вижу вашего Франкенштейна. Пусть покажется. Замерший на месте с поднятыми руками Теофельс позвал: – Тимо, покажись гостю. А то некрасиво получается. Из темного угла, держа наготове револьвер, вышел слуга. Его некрасивая, костлявая физиономия вся подергивалась. За капитана волнуется, понял Алеша. И очень хорошо – значит, первым не выстрелит. – Ну вот, патовая ситуация восстановлена, – сказал резидент, медленно поворачиваясь и слегка опуская руки. Теперь он стоял бок о бок со своим помощником. – Но здесь гораздо лучше, чем снаружи, не правда ли? – Правда. Как действовать, Романов уже придумал. Выход из положения был всего один. Отчаянный, почти стопроцентно обреченный на неудачу. Но иного не существовало. Мелко переступая, он переместился боком к жарко пылающему костру. Быстро наклонился, схватил желтую папку и бросил в огонь. Одновременно выставил вперед пистолет и истошно закричал: – Не двигаться! Убью!!! Тут вся тонкость была в том, что целил Алеша не в вооруженного слугу, а в безоружного господина. Если б в Тимо, тот, пожалуй, выстрелил бы, а так не осмелился. Еще и ухватил рванувшегося с места капитана за локоть. Отступив к стене, Романов всё наводил ствол на Теофельса, тщетно пытавшегося вырваться из цепкой лапы своего клеврета. Желтый коленкор едва начал чернеть, содержимое же и подавно пока оставалось нетронутым. Вырвется или нет? Если накинется, всё пропало… – Пусти! Пусти! Idiot! Lass mich weg! [18] – кричал капитан. Он ударил слугу локтем в бок, лягнул каблуком, но чудищу это было нипочем. По-прежнему держа в правой руке револьвер, Тимо левой перехватил господина за шею и сжал так, что Теофельс лишь беспомощно трепыхался. А папка, умница, уже пылала, с каждой секундой всё жарче, всё веселей. – Тимо, стреляй! Приказываю! – просипел полузадушенный резидент. – Nein! Er wird Ihnen schiessen! [19] – отрезал славный Тимо, да еще и к Алеше обратился, по-русски. – Не надо стрелят! Ви не стрелят – я не стрелят. Ай да верный Личарда! Ай да золотое сердце! К дыре в потолке валил густой белый дым, летели искры и клочки сажи. Капитан уже не барахтался в железных тисках, лишь завороженно смотрел на бушующее пламя. Дело было сделано. Алеша отлично понимал, что живым ему отсюда не уйти. Жизнь кончена. Она получилась короткой и немного нелепой, но финал, ей-богу, совсем неплох. Жаль только, наши не узнают, что план развертывания к немцам не попал. И как погиб студент Романов, тоже не узнают. Он вздохнул. – Как весело горит сухая бумага, – неживым голосом сказал Теофельс. Он перевел взгляд на Алешу. Глаза у немца светились странным блеском. – Что ж, господин Романов, вы провалили мне задание. Такое со мной случается в первый раз. И, клянусь, в последний… Пусти, Тимо, черт бы тебя побрал! Старый сентиментальный осел, ты растоптал мою честь. Слуга больше не держал его. Растирая помятое горло, капитан цедил слова с пугающей неторопливостью. Эта ледяная ярость устрашала гораздо больше, чем недавний истерический хрип. – Вы победили, юноша. Но погодите радоваться. Я вызываю вас на дуэль. Биться насмерть. Всё равно жить мне теперь незачем. – Какая еще дуэль? – Алеша косился на пылающую папку – вся ли сгорела, не уцелеют ли какие-то страницы? – Думаете, я позволю вам взять в руки оружие? – Обойдусь без оружия. – Теофельс криво усмехнулся. – Мы с вами вот как. Держу пари, что вы любитель Конан Дойля… «Этюд в багровых тонах» читали? Про Божий Суд. Как двое американцев пилюли глотают? Романов кивнул. Конечно, читал. Первый раз – еще приготовишкой. – Вино вот. – Немец мотнул головой на полупустую бутылку. – А это, – он вынул из жилетного кармашка крохотную коробочку, – пилюли. Там, разложенные каждая в свою ячейку, лежали одинаковые таблетки. – Вторая слева, вторая слева… – пробормотал резидент. – Ага, вот эта. Вынул одну пилюльку, положил на ящик рядом с бутылкой. – Яд моментального действия. У каждого уважающего себя разведчика есть такая малютка-спасительница. От виселицы. Остальные – обыкновенный аспирин. Он взял еще одну таблетку, положил обе в стаканчик, встряхнул и высыпал на салфетку. – Теперь я и сам не знаю, где тут лекарство, а где яд. Принцип дуэли, надеюсь, понятен? Выбора у вас нет. Один из нас должен погибнуть. В противном случае я просто кинусь на вас, и тогда мы погибнем оба. Тимо, выстрелишь ему в живот, чтоб помучился. Слуга, напряженно вслушивавшийся в медлительную речь своего господина, сделал протестующий жест: – Es geht nicht! Zu gefahrlich! [20] – Ничего, я везучий, – осклабился капитан. – Быть может, эта маленькая встряска вернет меня к жизни. Если он думал, что затея с поединком на пилюлях испугает противника, то здорово ошибся. Алеша встрепенулся. Кажется, прощаться с жизнью было еще рано. Появилась пускай слабая, но надежда. – Какой мне смысл играть в эти детские игры? – с небрежным видом сказал он. – Даже если мне повезет, ваш слуга все равно меня застрелит. Капитан поморщился, будто молодой человек сказал бестактность. – Тимо, выйди. Raus, raus! [21] С большой неохотой, посекундно оборачиваясь, великан удалился за дверь. – Если останетесь живы, успеете выскочить в окно. Любое из трех. – Теофельс широким жестом обвел комнату. – Заметьте, я доверяю вашей порядочности. Не боюсь, что пальнете в меня и сиганете через окошко прямо сейчас. Потому что вижу: передо мной человек чести… Ну, хватит болтовни. Выбирайте, которая? Поразительная штука психология! Именно теперь, когда шанс на спасение подскочил с нулевой величины до вполне приличного соотношения 1:1, Алеше вдруг сделалось очень страшно. Словно окоченев, он смотрел, как капитан твердой рукой наливает в два стаканчика вино и бросает в каждый по таблетке; как те, шипя, растворяются. |