Книга Мука разбитого сердца, страница 27 – Борис Акунин

– Uno, – повторил Чичо.

Штабс-ротмистр показал ему кулак.

– Надоел мне этот уголовник. Закончим – набью рожу, поучу вежливости. Дуэ. Кларо?

Итальянец пожал плечами: мол, дело ваше.

Когда все трое оказались внутри камеры (теперь стало окончательно ясно, что это всего лишь преддверие архива), первая дверь всё с тем же шипением начала закрываться.

– Лавр! – закричал Алеша. – Смотри!

Но специалист встревоженным не выглядел – преспокойно копался в своем мешке.

Козловский объяснил:

– Все в порядке. Я читал, что в самых современных банках такая же система. Пока не закроется внешняя дверь, внутренняя не отпирается.

Кромешную тьму прорезали три луча. Два ползали вправо-влево и вверх-вниз, третий, прикрепленный ко лбу Молчуна, был направлен только на стальное кольцо.

В руках специалиста появилась маленькая дрель. С поразительной сноровкой Чичо начал просверливать дырки, следуя какой-то системе, понятной ему одному.

– Алмазное сверло! – шепотом сообщил штабс-ротмистр. – Виртуоз почище покойного Лютикова. Так и быть, не стану ему рожу бить.

Где-то наверху послышался тихий свист, на который русские сначала не обратили внимания. Но итальянец насторожился, прислушался, извлек из мешка странную резиновую маску с трубчатым хоботом. Вторую точно такую же, не оборачиваясь, протянул назад.

– Что это у тебя? Пер ке?

Романов посветил вверх.

Из маленькой решетки, похожей на вентиляционную, била сизая струя. Дым спускался до самого низа, расстилаясь по полу.

– Лавр, это у него респираторная маска! Я видел такие на химической кафедре! Защищает от ядовитых газов. Господи, голубые лица!!! Наши погибли не в машине, а здесь!!!

Синеватый туман уже поднялся до колен.

Вырвав у итальянца маску, штабс-ротмистр крикнул:

– Анкора! Анкора уно! [13]

– Io parlate: solo uno, – буркнул специалист, продолжая сверлить. – No ho terza. [14]

– Тогда открой дверь! Он выйдет. Сортире!

– Impossibile. [15]

Облако ядовитого газа подползало к поясу. У Алеши защипало в глазах, защекотало в ноздрях.

– Лавр, не вдыхай! Ни в коем случае! – просипел он сдавленным голосом, зажав нос и рот.

– Почему ты ничего не сказал? – рычал князь на итальянца. – Саперегазо – нодире? [16] Убью мерзавца! А маску заберу!

Романов вцепился здоровой рукой в «наган», уже извлеченный князем из кобуры.

– Ты что?! А кто дверь откроет? Дай!

Он сунул лицо в маску, жадно втянул воздух.

– Теперь ты! По очереди!

Сквозь струящийся воздух они почти ничего не видели, лишь передавали друг другу противогаз (вот как называлась маска – Алеша вспомнил). Чтоб не слезились глаза, пришлось зажмуриться.

Деловито жужжала дрель, ей подсвистывал задувающий сверху ядовитый пар.

Скрежет. Лязг. Что-то с трудом провернулось.

– Tutto fatto, [17] – объявил Чичо.

Алеша приоткрыл глаз. Стальная дверь уходила в стену. Из расширяющейся щели в тамбур лился электрический свет, а наверху, очевидно, включилась вытяжка – голубой дым быстро всасывался в решетчатое оконце.

Кажется, противогаз больше был не нужен. Молчун свой снял и аккуратно убрал в сумку вместе с инструментами. Однако войти первым в хранилище Козловский ему не позволил.

– Но! Йо примо!

Небольшая камера была вся занята стеллажами, на которых в идеальном порядке стояли папки и картонные коробки с наклеечками.

На каждой полке красовался флажок той или иной страны, на папках и коробках какие-то цифирки.

Будто пьяница, дорвавшийся до выпивки, штабс-ротмистр жадно перелистывал страницы документов и наскоро просматривал фотографии, приговаривая:

– Ух ты, ух ты, ух ты… Всего не унести, жалко… Алеша, давай саквояж!

Одни бумаги, коротко просмотрев, он брал с собой, другие с душераздирающим вздохом бросал на пол. Но так дело шло слишком медленно, и князь поменял методику.

– С полки «Russland» берем всё. «Германию» тоже целиком. «Австро-Венгрию» – само собой… Что, места больше нет?

– Тяжело. Не спустимся.

– Эх, Булошникова бы сюда!

Князь снял черную куртку, сорвал с себя рубашку, соорудил из нее подобие мешка.

– «Франция» – пригодится… «Америка» – кому она нужна. – Соединенные Штаты посыпались с полки на пол. – «Япония» – эх, не поместится… «England» – ну, сколько влезет.

Вот уже и рубаха была набита бумагами по самый воротник. Британской империи досталось совсем мало места.

Чуть не плача, Козловский выдирал из папок отдельные страницы, запихивал Романову за пазуху.

– Что это, шифр? – бормотал он. – Ничего, криптографы разберутся. А это что за чертежи?

– Лавр, – наябедничал Алеша про итальянца, – он папки «Италия» берет!

– Италию – ляд с ней. Пускай. Его доля. Но надо проверить, что он еще себе понапихал. Эй, минуто!

Из рюкзака специалиста одна за другой были извлечены несколько папок.

– «Schweiz»? Ладно, ва бене. А «Сербию» отдай, ни к чему вам братья-славяне…

Чичо за Сербию биться не стал – у него с местом тоже было плохо.

Наконец, нагрузились, что называется, под завязку.

Штабс-ротмистр вынул плоскую флягу с горючей жидкостью, полил груду сваленной на пол бумаги. Бросил спичку – по документам побежало веселое голубое пламя.

Диверсанты побыстрей выскочили в тамбур, и Чичо задвинул стальную дверь.

После электрического освещения в глухом закуте было ничего не видно. Русские фонарей не включили, а лампочка на лбу у итальянца почти села, едва светилась в темноте.

– Газо анкора? – с тревогой спросил князь.

Светящееся пятно отрицательно помоталось из стороны в сторону. Очевидно, защитная система срабатывала только при несанкционированном проникновении, а на обратном пути не включалась.