Онлайн книга «Наркомафия»
|
– Не пойдет, – ответил Гуров, достал из кармана фляжку коньяка, протянул Байкову. – Я и так топаю по вашему маршруту. У меня машина на этой стороне, я сворачиваю на Чехова, двигаюсь в сторону Пушкинской. – Вам сказано… – Я ответил. – Гуров подождал, пока Байков, прыгающей рукой еле удерживая фляжку, сделал несколько глотков, отобрал коньяк. На другом конце, видимо, совещались. Наконец ответили: – Хорошо, только не торопитесь. Крячко, сидя за рулем «Мерседеса», свернул на Чехова и остановился, ожидая, пока Гуров и Байков отойдут метров на пятьдесят. Мимо проскочила милицейская «Волга». Гуров проводил ее взглядом и сказал: – Вас может остановить ГАИ для выборочной проверки. У вас с нервами как – порядок? Я говорил и повторяю: нас никто не «ведет», так что в случае чего держитесь спокойно. В разговор включился Еланчук: – Я вам верю, Лев Иванович. Мы проверили, в вашем «Мерседесе», кроме Крячко, никого нет. – Я же дал слово. – Гуров приостановился и закурил, отключил рацию, хлопнул Байкова по плечу. – Да не дрожи ты словно заяц, будешь вести себя нормально – все образуется. – Я стараюсь, Лев Иванович. Рация вновь ожила: – Остановитесь, полковник, я вас обгоняю и выхожу из машины. Вы отпускаете парня, я отпускаю девчонку. – Парень, тебя тянет на мелодрамы. Зачем нам встреча дочери и отца? Могут начаться истерика, крики. Посади девочку в мой «Мерседес», затем обгоняй и получай свое сокровище. – Не могу… – Выполняй, – включился Еланчук. – Я вам верю, Лев Иванович. – Я сказал, что за нами никого нет, я слово держу, – ответил Гуров, продолжая неторопливо идти, и взял Байкова под руку. Сзади раздался короткий автомобильный сигнал. Гуров обернулся, увидел, как Крячко дважды включил дальний свет, и отпустил руку Байкова. – Шагай, все будет нормально. – Гуров остановился. Байков шел неуверенно, по краю тротуара, покачиваясь, словно пьяный. Мимо проскочила заляпанная грязью «Волга», остановилась метрах в пятидесяти, из нее вышел мужчина. Байков шел к машине, неожиданно споткнулся, упал на колени, завалился на бок. Выстрела никто не слышал, но и Гуров, и Отар, который шагнул было навстречу Байкову, остановились, начали оглядываться. Машины проносились мимо; редкие прохожие, укрываясь от непогоды, спешили по своим делам. Кто в наше время обращает внимание на упавшего человека? – Мать твою! – забормотал Отар в рацию. – Кажись, его шлепнули! – Не болтай, забери его в машину, – приказал Еланчук. Отар заглянул в «Волгу», позвал напарника, они вдвоем подбежали к Байкову, над которым, склонившись, уже стоял Гуров. Разорвав рубашку, он сунул руку, попытался нащупать сердце, поднял голову, оскалился на Отара и его напарника: – Ложкомои! Подонки! – Гуров вновь наклонился к Байкову, перевернул лицом вниз. На светлом плаще, под лопаткой чернела аккуратная дырочка, вокруг которой расплылось темное пятно. – Без истерик, сукины дети! – Гуров достал платок, вытер руки. – Забирайте, пока какая-нибудь ментовская машина не остановилась по случаю. Отар попятился, а его сотоварищ вообще заторопился к своей «Волге». – Юрий Петрович, – забормотал Отар. – Покойник, мертвее не бывает. Куда его? – Где Гуров? – спросил Еланчук устало. – Здесь я, Юрий Петрович, – чуть насмешливо ответил Гуров. – Вы что, хотите труп на меня повесить? Заберите его отсюда и немедленно. – Отар, немедленно! Забери тело немедленно! Но Отар уже садился в «Волгу», которая тут же сорвалась с места. – Юрий Петрович, ваши парни смылись, – спокойно сказал Гуров, вынул фляжку, глотнул. – Тело оставить или забрать? Ответ прозвучал нечленораздельно, и рация умолкла. – Вот и верь после этого людям! – философски изрек Гуров и махнул рукой. Через несколько секунд рядом остановился «Мерседес», выскочил Крячко, засуетился: – Как же это, господин полковник? Еланчук сидел за рулем сверкающего «Вольво», стоявшего у здания «Известий», бездумно смотрел на памятник Пушкина, слушал разговор Гурова и Крячко. – Бандиты – они и есть бандиты. Не удивлюсь, если сейчас подкатит патрульная машина, и мы долго будем объяснять, как шли и тело нашли. Открывай дверцу, бери под колени, я – под руки. – Папа! – раздался детский голос. – Что с папой? – Ничего страшного, Даша, – фальшиво ответил Гуров. – Он волновался, что потерял тебя, вышел, упал. – Папочка! Хлопнула дверь, заработал мотор, приглушенно зазвучал голос Крячко: – И куда теперь прикажете? – Поезжай вперед, будем думать. Дашу – к бабушке… Голоса звучали все глуше, затем смолкли. Еланчук включил свою рацию и спросил: – Отар, ты где? – Напротив вас, за сквером. – Поехали в фирму. Еланчук включил поворот и выехал со стоянки. В машине было тепло, даже жарко, но бывшего гэбэшника знобило. В виске монотонно стучало: «Теперь он знает мое имя и отчество. Теперь он ухватился за кончик…» «Мерседес» стоял у тротуара. Гуров протянул девочке две таблетки, бумажный стаканчик с минеральной. – Дашенька, выпей. – Не хочу. Девочка не отрываясь смотрела на сидевшего рядом отца, который глупо улыбался, комкая лежавший на коленях грязный плащ, смотрел на свой палец, засовывал в дырку, изображавшую смертельную рану, вынимал, снова засовывал. – Подбери губы. Прикажи дочери, чтобы она выпила, – сказал Гуров. – Я сама. – Даша взяла таблетки, запила водой. Гуров глотнул из фляжки и сказал: – Будем думать дальше. – Лев Иванович, – горячо заговорил Байков, – по гроб жизни обязан. – Станислав, двигайся на Ленинский. Даше спать пора. Девочка, прижавшись к отцу, уже задремала. – Может, мне за рубеж? А вы тут вроде похороны устроите? – неуверенно сказал Байков. – Тогда надо найти режиссера, сценариста и снять кино. Мы отняли ребенка и временно сохранили вам жизнь. – Гуров взглянул на Байкова без симпатии. – Я это сделал ради девочки, в какой-то степени из принципа и самолюбия, но отнюдь не из-за вашей персоны. – Брось, Лев Иванович, – вмешался Крячко. – Вечно ты хочешь казаться хуже, чем есть. Успокойся, у тебя действительных недостатков хватает. – Охрану мы к вам приставлять не будем, да это и бесполезно, – продолжал Гуров, словно Крячко ничего не говорил. – Думаю, они от вас откажутся: у них появились более важные заботы. Правда, у нас они тоже появились. |