Онлайн книга «Будь моей ведьмой»
|
А потом как пыльным мешочком из-за уголочка — я замужем! Замужем! Реально и даже печать в паспорте есть! И… — Ильева… тьфу ты, Стужева! — прикрикнула преподаватель. Молча открыла тетрадь и принялась записывать. Писалась всего одна фраза: «Я замужем, Я замужем, Я замужем, Я замужем», через сорок повторов само собой записалось: «Жизнь кончена». Такой несчастной себя почувствовала. Представились горы грязных носков, дети сопливые, нет, Ромочку я люблю и что такое дети — знаю, но мои собственные, гипотетические, мне представились грязными, сопливенькими, с ручонками, которые они ко мне протягивают, и словами: «Мама, кушать». А гипотетический Стужев-муж представился с пивом, в линялых трусах-семейках, на затасканном диване и перед телевизором… И характер поганый. И я вся такая несчастная… Одинокая слезинка шмякнулась на тетрадь. Завибрировал телефон, подтянула к себе ближе, открыла сообщение от Саши: «Чего делаешь?». «Плачу», — честность в супружеских отношениях — это главное. Мгновенно пришел вопрос: «Что случилось? Рита, я сейчас приду, сиди там!». «Да ничего не случилось, все хорошо, пара у меня». Секунд двадцать никакой реакции, затем вопрос: «А плачешь чего?» «Мне меня жалко». И правда, так жалко. «Почему?» — вот даже в электронном сообщении чувствовалось, что вопрос был хмурым. «Мне все сочувствуют», — призналась я. «Почему?» Он что, издевается? «Потому что характер у тебя, Стужев, поганый!» — не выдержала я. С минуту мне ничего не писали, затем пришло сообщение: «Это единственная причина?». Ну я и сорвалась: «Я замужем… только сейчас вдруг поняла! Замужем! Это все, жизнь уже кончена! Впереди грязные носки, памперсы, супчики всякие и ты пьяный в трусах-семейках с пивом у телика! И футбол! Ненавижу футбол!». И отправила. Все сообщение взяла и отправила. И тут в коридоре раздался хохот! Громкий такой, с издевательскими нотками! «Стужев, ты что, за дверью?!» — догадалась я. Смех прекратился. Затем на телефон пришло сообщение: «Носки стираю себе сам, трусы тоже, расслабься. Семейки, кстати, не ношу. Футбол не смотрю. На случай памперсов есть Генри, Иван и привидение, пока привидение одно, но если захочешь, я тебе их сотню призову. А теперь хватит реветь, собирай рюкзак, пара через минуту закончится». И не успела я дочитать и за себя порадоваться, как он добил: «А характер да — поганый. Мне тебя тоже так жалко». Ответить я ничего не успела, потому что прозвенел звонок. Вместе со всеми записала параграфы к самостоятельному изучению и уже было поднялась, когда услышала: — Ильева, ко мне подойди, — причем тон у Ирины Владимировны был очень нехороший. Мне даже не по себе стало. Но едва первый человек вышел из аудитории, как сразу вошел Саша, и преподаватель, отрицательно мотнув головой, торопливо собралась и вышла. И как это понимать? Подошедший Стужев внимательно вгляделся в мое лицо и мрачно спросил: — Что? — Норм, — отмахнулась я, пытаясь закинуть рюкзак на плечо. Рюкзак был отобран в полете, и вдруг все застыло! Замерли мои одногруппники, а дверь захлопнулась сама, без чьей-либо помощи, в следующее мгновение, схватив меня за запястье, Стужев рванул на себя, прижал и тихо, зло спросил: — Марго, ты мне доверяешь? Хороший вопрос. Интересный даже! И все замерло, даже пыль в свете солнечных лучей, и мир оцепенел тоже, а в глазах Князя жесткий вопрос. Хороший такой вопрос, глубокий. — Саш, — попыталась вырваться. — Маргошша, — рык с шипением — это жутковато, как оказалось. — На меня посмотри и скажи честно — ты мне доверяешь? Молча смотрю, чувствуя, как майка сползает с плеча, бредовая ситуация, да. — Что, доверия я не заслужил? — с явственно прозвучавшей горечью, спросил Александр. — Издеваешься? — прямо спросила. Промолчал, даже взгляд отвел. Гад же, вот как есть гад! — Саш, — позвала, в ответ — тишина. — Саша… Молчит. А с другой стороны кто-то в дверь ломиться начал. — Слушай, Стужев, — обняла его лицо ладонями, повернула, заставила на себя посмотреть и тихо ответила, — я тебе не доверяю. Вообще. Но если говорить откровенно, тебе я доверяю все-таки чуточку больше, чем всем остальным. В смысле даже больше, чем всему миру, так что… — Зараза, — с чувством сказал муж, взял за руку и повел прочь из внезапно ожившего класса. Следуя за ним и обходя препятствия, я не могла промолчать: — А чего сразу «зараза»? Мы, между прочим, уже день женаты, а я о тебе вообще практически ничего не знаю, кроме того, что ты зверь, гаденыш и кровопийца! Наверное, шокировать публику — наше с Александром кредо. Потому что после моих слов Ксюша выронила учебники и даже ноут, пара человек споткнулись и вообще опять тихо очень стало. — Да, я такой, — спокойно согласился Стужев. — А будешь вредничать, мы и до садизма с мазохизмом дойдем, или как это там называется? — БДСМ, — подсказал кто-то из группы. И нагловато-шутливый Князь исчез мгновенно, став зло-презрительным высокомерным Александром Стужевым, смерившим нашего старосту Никитоса внимательным взглядом. — Простите, — струхнул Сухов. — Ну так вот, Маргош, — словно ничего и не было, продолжил Саша, выводя меня из аудитории, — ты последила бы за своим языком, а? Едва мы вышли в коридор, Князь с улыбкой взглянул на меня и вернулся к вопросу: — Согласна? — На что? — меня откровенно передернуло от ситуации с Никитой. — Фильтрацию речи при общении с собственным супругом. — У Стужева зазвонил телефон, но он его проигнорил. — Можно было бы. — Я изобразила задумчивость, а затем ехидно добавила: — Но тебе самому скучно станет. Широкая ухмылка, кивок и неожиданное: — Так не понравилось, что я осадил этого из твоих? — Да неприятно как-то, — честно призналась я. — Нельзя быть такой доброй, Ритусь, — тихо произнес Стужев, увлекая меня к лестнице. Мы поднялись на три пролета, прежде чем я решилась ответить: — Я такая, какая есть, Саш. И еще через пролет я услышала его ответ: — Проблема в том, что я тоже, Маргош. |