Онлайн книга «Одного поля ягодки»
Она задумчиво улыбнулась. — «Смерти нет — это всем известно, повторять это стало пресно, а что есть — пусть расскажут мне», — ответила я цитатой из той же самой поэмы. — Ты ее тоже любишь? — Не то слово, — слегка передразнила я ее. — Покажешь мне библиотеку? — Конечно, но сначала — кофе. А то ты упадешь от голода, пока мы будем карабкаться наверх. Библиотеку тут воткнули на третий этаж. Наверное, за ненадобностью… Она горько усмехнулась. — Ладно, посиди пять минут, сейчас принесу тебе кофе. — А где все остальные? — Все разошлись. По делам. А охранник наш куда-то запропал. Не явился на работу. — Наверное, сильно обиделся на меня, — предположила я. — Не думаю, что это повод для огорчения, — пошутила Лена и поднялась с кресла. — Зато ты получишь хороший кофе. Она исчезла в проеме дверей, оставив меня наедине с маленькой дриадой. Она улыбалась. Загадочно и немного жалобно. Как будто просила меня о помощи. * * * Водку обнаружить не удалось. Лариков уже почувствовал легкий приступ отчаяния, но тут, к счастью, он заметил на полочке маленькую бутылочку. Без особой надежды он достал ее оттуда, и — о, чудо! — это были остатки Сашкиного коньяка, который она иногда подливала в кофе, уверяя, что так ей лучше думается. Конечно, она закатит мне по возвращении крупный скандал, подумал Ларчик. Но когда это еще будет! А сейчас мне нужно успокоить эту нервическую даму, дабы понять, что там за француженка и имеет ли она какое-то отношение к нашим проблемам с Этти Мальпер. Он вернулся в комнату. Его гостья сидела совершенно спокойная, и Ларикову пришла в голову мысль, что не стоит отдавать ей, пожалуй, Сашкин коньяк, поскольку это нечестно — разбазаривать ее имущество, пока девочка рискует собственной жизнью. Но дама уже узрела в его руках спасительный эликсир и резво выхватила его из рук растерявшегося Ларикова, сказав: — Вот спасибочки! После чего вылила содержимое в свою рюмку и выпила с такой отвратительной быстротой, что Лариков вздрогнул. — Так вот что случилось, — начала она свою горестную историю. — Мы поругались из-за этой французской заразы. То есть я услышала, как он в гостиной с этим Садиком разговоры разговаривает. Что-то у них не заладилось, как я поняла. А потом, как он узнал, что я эту девку подвозила, сразу стал звонить… — Подождите! — взмолился Лариков. — Какая девка? Как вы узнали вообще об этой вашей «девке»? — Так фотография, — протянула женщина. — Ее фотография у мужа была. Она там, правда, маленькая еще, но я-то ее сразу признала! Потому что все с нее и началось тогда. Говорила ведь я ему — не трогай мои картины… — Какие еще картины? — окончательно растерялся Лариков. — Которые у меня пропали, — развела руками Галина. — Но это вроде из другой оперы, да? Лариков чувствовал себя близким к помешательству. То, что этой даме казалось понятным, Ларикову напоминало какое-то безумие. — Стоп! Давайте по порядку. Вы услышали разговор вашего мужа по телефону. С кем он говорил? — Откуда я знаю? — развела женщина руками. — Хорошо, — обреченно согласился Лариков. — Тогда о чем он говорил? — Об этой девке. Сказал, что она в городе и находится в гостинице «Словакия» скорее всего. И еще сказал такую странную фразу, что, может быть, не стоит этого делать, потому как это очень грязное дело. А тот, с кем он говорил, кажется, что-то обидное ему сказал, потому что Иван покраснел как вареный рак. И я ушла. Ой, я забыла! Он тому мужику, с которым разговаривал, милицией пригрозил! Сказал, что ему все надоело и он идет в милицию. Это перед тем, как трубку шваркнуть! — Так, — Ларчику стала немного понятнее ситуация. — Вы все это рассказали Ванцову? — Да, я всем это рассказала, только они на меня так смотрят, будто я все это придумала, чтобы себя выгородить, а на самом деле я его убила в припадке ярости. А револьвер этот выкинула и не желаю говорить куда! Она нервно зажевала губами, явно справляясь с острым желанием выразить свои мысли на более близком ей народном языке. — Чем занимался ваш муж? — Торговлей, — передернула она полными плечами. — Чем же еще сейчас можно заниматься, чтоб с голоду не подохнуть? — А чем он торговал, чтобы не подохнуть? — Да всем! Сигаретами, водкой, продуктами, но это поначалу. Потом он стал бытовой техникой заниматься. Фирма у него. Напрямую товар из Франции. Там и косметика, кстати, была! «Из Франции, — отметил про себя Лариков. — Похоже, наши отношения с Францией перерастают из дружеских в родственные. И все крутится вокруг господина Мальпера?» — Фамилия Мальпер вам ничего не говорит? — Так это ж тот мужик и есть, с которым мой муж работал, — удивилась женщина. — Я его только пару раз видала, Иван меня стеснялся. Что я — баба из коммуналки как была, так и осталась! Ни кола ни двора, что называется. Все богатства от мужа… Хотя картины-то были моими, между прочим! — Да погодите вы о картинах! — взмолился снова Лариков, предчувствуя, что сейчас эта дама снова сведет весь разговор к этим совершенно ему неинтересным картинам, отвлекаясь от более насущной проблемы. — Давайте лучше о делах с Францией поговорим! — Так с картин все и началось, — развела женщина руками. — Вы думаете, откуда мой Ванька такие деньги огреб, чтоб дело начать свое? * * * Я успела обойти уже всю гостиную, а Лены все не было. Впрочем, куда больше кофе мне хотелось узнать о местонахождении картин Лушина. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никого нет — только я, и следить за моими действиями некому, я спустилась в небольшое подвальное помещение. Здесь было чисто и сухо и по углам стояли какие-то ящики. Ящики были самые разные — от малогабаритных до огромных, но один более всех привлек мое внимание. Он был узким. И обитым железом. Очень старый ящик, отметила я, тщетно пытаясь его открыть. — Этти! — услышала я сверху голос Лены. — Ты где? Я затаила дыхание. Мне не хотелось, чтобы она видела меня здесь. — Этти! Позвав меня еще, Лена вышла из гостиной. Надо было возвращаться, пока она не объявилась снова. Быстро взбежав по ступенькам, я хлопнула дверью туалета по дороге и, как ни в чем не бывало, уселась на прежнее место. Стоило мне только устроиться с невинным видом, как дверь за моей спиной тихо открылась. — Ну и где наш кофе? — спросила я, не оборачиваясь. |