Онлайн книга «Земля обетованная»
– Знаю. Можешь мне поверить. Маккендрик сказал мне об этом. О таких вещах не лгут. Она поморщилась. – Извини. Я махнул рукой. – Ничего. В душе я это уже знал. Просто не хочется поднимать всю муть, которая во мне сидит. – Погоди… – сказала она. Мы доехали до какой-то больницы. Там стояли две машины «скорой помощи», а в окнах здания ходили люди в белых халатах. Шелдон, – сказала Элис, – пора тебе познакомиться с радостями частной медицины. Я обернулся. Глаза у шурина были мутными. Заднее сидение вымазано кровью. – У? – простонал он. – У меня нет полиса. Не оставляйте меня. Они разрежут меня на органы. – Нет. – Я будто со стороны услышал собственный голос. – Они сделают это, только если ты окажешься таким же, как мы. Затем Элис помогла ему выйти и посадила на мусорный бак возле входной двери. Белые халаты внутри здания ничего не заметили. Они словно прилипли к компьютерным экранам. Элис завернула за угол, я ее не видел. Примерно через минуту вернулась. По крайней мере, Шелдона с нами больше не было. – Поехали, – сказала она. Она позвонила по телефону. Я заметил, что на обратном пути она убрала в свою сумку крошечный розовый пластмассовый телефон. Если бы получше соображал, сказал бы об этом. Но я не сказал, и поэтому она, наверное, подумала, что это может ей сойти с рук. – Какая эффективная беспристрастная забота, – сказал я. – Ты и сама могла бы работать в медицине. Элис медленно отъехала. Казалось, она не знает, куда направиться. Вид у нее был неуверенный, и меня это почему-то утешило. – Итак, – сказала она, – твоя жена ходила в коктейль-бар и трахалась с Маккендриком? И ты ничего не знал? – Не совсем, – возразил я. – Моя теперешняя сущность этого не знала. Но это не значит, что прошлая моя сущность тоже не знала. Ты меня понимаешь? – Стараюсь. Как себя чувствуешь, Бирс? Может, чего-нибудь тебе купить? Я задумался. – Я бы выпил коктейль «Лонг-Айленд айс ти», съел бы ведерко попкорна и стейк тартар. Похоже, это означает, что чувствую я себя хреново. Лучше раздобудь мне нормальной еды и воды. Но прежде… У нее были очень красивые глаза, зеленые, как камни в дорогих перстнях. Заметил я и кое-что еще, когда она приоткрыла рот. В языке у нее больше не было булавки. Еще одно нововведение двадцать первого века. Люди втыкали себе в рот металлические булавки точно гвозди, а когда вынимали их на следующий день, дырок не было видно. – Что «прежде»? – Прежде мы посетим бар «Сестра дракона» или как он там теперь называется. Я хочу просто посмотреть. Может, что-то вспомню. Она покачала головой. – Я не знаю улицу Гумбольдта. Она длинная? Если не помнишь номера дома, нам придется спрашивать. Я ничего не ответил и ссутулился в пассажирском кресле. Маленькое заведение – с металлической решеткой и табличкой с предупреждением о сигнализации – находилось с правой стороны улицы. До того места было меньше мили. – Трогай, ладно? – сказал я. – Мне нужно положить в рот кусочек сахара или что-нибудь еще. Она немедленно послушалась. Я вытащил из кармана денежную купюру и вошел в дверь. Мне сразу понравилось это место. На глаза навернулись слезы умиления, которые бывают только у наркоманов или пьяниц. Показалось, что за двадцать пять лет здесь ничего не изменилось. Только цены да камеры наблюдения, берущие под прицел каждого входящего. Подойдя к прилавку, я посмотрел на конфеты со знакомыми названиями, картофельные чипсы и закуски. Отобрав то, что мне приглянулось, я положил покупки перед мужчиной, стоявшим за прилавком. Это был маленький пожилой человек, южанин. Позади него висела большая клетка с зеленым попугаем. Птица произносила непристойные греческие слова. – Наслушался, – сказал продавец и рассмеялся. – Да… Я не заметил вновь вошедшего посетителя. Он встал за мной и приготовился платить. Только сейчас я на него посмотрел. Он был моего роста, в знакомой форме дорожного полицейского. У него были короткие светлые волосы и солнечные очки, сдвинутые на лоб, как у копа из телевизионного мыльного сериала. Он оглядел меня с ног до головы и улыбнулся. – Не сердитесь на птичку, – посоветовал он. Слова он произносил с растяжкой. До сегодняшнего дня не знаю, шутил он или нет. Если копы меня разыскивают, то даже этого детину должны были предупредить. Хотя те, кто меня ищет, не станут расхаживать с полицейским значком на груди. – У вас есть цветы? – спросил я. – Белые розы. Продавец в раздумье закатил глаза. – Есть, на улице, – сказал он и снова взглянул на меня, словно размышляя, можно ли оставить меня наедине с конфетами и чипсами. «А, здесь коп. Можно не беспокоиться». Он вошел в маленькую дверь, что была за его спиной. Мы с полицейским обменялись скучающими взглядами. Я указал на камеры наблюдения, натыканные повсюду, на предупреждающие объявления, замки с часовым механизмом и прочие штуки, в которых не разбирался. – К чему катится мир! – сказал я. – Куда подевались моральные ценности? Он кивнул. – Думаю, экономии ради, сэр, вам бы лучше обратиться в большое заведение, например в супермаркет. Мистер Танатос скидок не делает. Я закрыл глаза. Мне хотелось заплакать. – Это просто маленький совет, – добавил коп. Когда продавец вернулся, я заметил, что розы чуть подвяли по краям. Я заплатил то, что он спросил, хотя и подумал, что цена сильно завышена, потом спросил: – Кто-нибудь из вас слышал о месте под названием «Сестра дракона» на улице Гумбольдта? Оно закрылось двадцать лет назад. Это был коктейль-бар. Мне один человек сказал, что туда стоило зайти. Лицо полицейского было бесстрастно. Продавец окинул меня недобрым взглядом. – Это был бордель, – сказал он наконец. – Ну у вас и приятели. – Это была женщина. Вы случайно не знаете адрес? Она сейчас монахиня. Я подумал, что забавно будет послать ей фото. – На углу улицы Вайн, южная сторона, – ответил он. – А что там сейчас? Он пробормотал что-то невразумительное и добавил, словно ставя точку: – Доброй ночи. В автомобиле Элис уставилась на розы, потом взяла два шоколадных батончика. – Что же ты? Таких плохих цветов я в жизни не видела. – Ограниченный выбор. Прости. |