Книга Испытай себя, страница 87 – Дик Фрэнсис

Дорога, наконец-то дорога. Она оказалась рядом. Это был не мираж в заколдованном лесу. Все-таки я выбрался на нее. Я закричал бы от радости, если бы легким хватило кислорода.

Выйдя на опушку, я бездыханно привалился к дереву, соображая, что делать дальше. Мне никак не верилось, что я наконец добрался до шоссе.

Полнейшая темнота, ни одной машины. Так и стоять? Ковылять к шоссе, рискуя упасть в канаву? Попытаться остановить машину? Жутким своим видом напугать до смерти какого-нибудь мотоциклиста?

Последние силы почти покинули меня. Скользя рукой по дереву, я плавно опустился на колени, опираясь головой и левым плечом о ствол. Если я все рассчитал более или менее правильно, «лендровер» должен был находиться дальше и чуть правее дороги, но попытка добраться до него была заведомо обречена на провал.

Неожиданно по глазам ударил свет фар проезжавшей не так далеко от меня машины. Моя рука слабо упала в бесплодной попытке остановить автомобиль.

К моему изумлению, машина начала тормозить.

Противно заскрипели тормоза, автомобиль подал назад, к тому месту, где стоял я. «Лендровер». Как он мог здесь оказаться?

Дверцы раскрылись. Все знакомые мне лица.

Мэкки.

Она бросилась ко мне, не переставая кричать:

— Джон! Джон!

Приблизившись, она, пораженная, замерла.

— Боже милостивый!

За ней поспешал Перкин: челюсть у него отвисла в безмолвном изумлении. Гарет пробормотал:

— В чем дело?

Увидев меня, он в ужасе опустился передо мной на колени.

— Куда вы пропали? Мы обыскались вас. Да вас подстрелили! — голос его упал.

Я промолчал — не было сил ответить.

— Беги навстречу отцу! — приказала ему Мэкки, и он тут же рванул в темноту.

— Прежде всего нужно вытащить стрелу, — сказал Перкин, пытаясь вытащить ее. Стрела в груди едва шевельнулась, однако тело мое содрогнулось, как от раскаленного железа.

Я возопил… Однако с уст моих не сорвалось ни звука — это был стон души.

— Не надо…

Я попытался отстраниться от него, но стало только хуже. Вытянув руку, я ухватился за брюки Мэкки с такой силой, которой сам не ожидал в себе. Отчаяние придало мне силы.

Надо мной склонилось ее испуганное и полное участия лицо.

— Не трогайте… стрелу… — выговорил я через силу. — Не давайте ему…

— Боже мой! — Она замерла от испуга. — Не прикасайся к ней, Перкин. Ты причиняешь ему жуткую боль.

— Лучше ее вытащить, — упрямо заявил он. Дрожь его руки передавалась через древко стрелы моему телу и наводила на меня ужас.

— Нет! Ни в коем случае! — Мэкки в панике отдернула его руку. — Оставь! Это убьет его. Дорогой, ты должен оставить его в покое.

Не будь ее рядом, Перкин уже давно бы выдернул стрелу. Он наверняка знал, что это убьет меня. Ему не потребовалось бы много усилий, чтобы сделать это. Но вряд ли он подозревал о той ненависти, которая, таясь во мне, все же вывела меня на эту дорогу. Эта ненависть клокотала у меня в груди, и только силой воли я заставлял себя не клацать зубами. Пот по-прежнему крупными каплями струился по моему лицу.

— Тремьен вот-вот подъедет с врачами. — Лицо Мэкки вновь наклонилось надо мной.

Происшедшее до неузнаваемости изменило ее голос.

На ответ у меня не хватило сил.

Позади «лендровера» остановился автомобиль, из которого выскочил Гарет и с трудом выбрался Тремьен. Сминая все на своем пути, подобно танку, он двинулся ко мне, но не дойдя метра, замер как вкопанный.

— Господи Иисусе! — вырвалось у него. — А я еще не поверил Гарету.

Не теряя присутствия духа и со своей природной властностью, он взял командование на себя, но было видно, что это удавалось ему с трудом:

— Не беспокойтесь, по радиотелефону я уже вызвал «скорую». Скоро за вами приедут.

Я вновь промолчал. Тремьен торопливо вернулся к машине, и я услышал, как он повторяет вызов. Он тут же вернулся со словами ободрения.

Тем не менее я заметил, что мой вид заставил содрогнуться и его.

— Мы разыскиваем вас уже несколько часов, — проговорил он взволнованным голосом, давая мне понять, что моя персона не была забыта. — Мы даже звонили в полицию и в больницы, но там нам не дали никаких сведений относительно автокатастроф или чего-то подобного, поэтому-то мы и приехали сюда…

— Благодаря вашей записке на пробковой доске, — добавила Мэкки. Ну конечно. На руке Перкина висела камера Гарета.

— Мы нашли ваш след, — объявила Мэкки, заметив мой взгляд, брошенный на фотоаппарат.

Подошел Гарет.

— На дороге краска уже была смазана, — сообщил он. — Но мы не прекращали наших поисков. Я хорошо запомнил, где мы вчера были, где мы входили в лес. И Перкин нашел это место.

— Перкин прошел весь ваш вчерашний путь с фонариком в руках, — сказала Мэкки, беря мужа под руку, — и он вернулся назад с камерой в руках бог знает через сколько времени и сказал, что вас он там не нашел. И мы не знали, что нам предпринять.

— Но я не позволил им отправиться домой, — неожиданно вмешался Гарет, в голосе его звучали гордость и упрямство.

Да возблагодарит его Господь за это, подумал я.

— Что конкретно с вами случилось? — прямо спросил Тремьен. — Что все это значит?

— Расскажу… потом, — пробормотал я едва ли не шепотом.

— Не беспокойте его, — попросила Мэкки. — Ему трудно говорить.

Они всячески подбадривали меня до того момента, как из Ридинга подошла «скорая». Тремьен и Мэкки сразу же пошли навстречу человеку в белом халате, видимо для того, чтобы вкратце объяснить ему случившееся. Гарет направился было за ними, но я прохрипел ему вслед:

— Гарет.

Он тут же остановился, подошел и наклонился ко мне.

— Да? Что? Чем я могу помочь?

— Побудь со мной.

— Конечно, хорошо, — в его голосе прозвучало некоторое удивление. С встревоженным видом он сделал шаг в сторону.

— Эй, Гарет, иди за нами, — в раздражении обратился к нему Перкин.

— Нет, — прохрипел я. — Останься.

После некоторого молчания Перкин повернулся к Гарету спиной, наклонился ко мне и с жутким спокойствием спросил:

— Вы знаете, кто в вас стрелял?

Казалось бы, естественный в данной ситуации вопрос. Но нет.

Я промолчал. Впервые я прямо посмотрел в его залитые лунным светом глаза: вот он стоял передо мной, Перкин — сын, муж, мастер по дереву. Но как бы я ни вглядывался, душу в его глазах я увидеть не смог.