Онлайн книга «По следу четырех»
|
— Да, пожалуйста, вы к кому? — Я бы хотела передать… вот, цветы и еще… я бы хотела прочитать оду… — Оду? — переспросила я. — Да, я написала оду и посвятила ее великому певцу… — Хорошо, только извините, если мы примем вас на кухне… — залепетала я. — Это неважно! Но вы обещаете отдать мою оду господину Потоцкому? — Конечно! Проходите, пожалуйста! Матильда, Митя! — позвала я. Одной мне слушать оду, даже в честь дедушки, не хотелось. — А вы кто? — спросила женщина. — Я? Внучка. А вот это мои друзья. Познакомьтесь, это Матильда, Митя, а это… — Ангелина. — Очень приятно. Ангелина уселась за стол. — Может, вы хотите чаю или кофе? — спросила я. — Нет, мне не до чаю! Это самый верный способ отвлечь человека. — Отвлечь? — не поняла я. — Какой чай, когда предстоит творческий процесс? Час от часу не легче! Или она еще только собирается писать оду на наших глазах? Я промолчала. Ангелина полезла в сумку и вытащила оттуда красивый кожаный бювар. — Вот моя ода! Прочитайте вслух, а потом положите это на рояль. Пусть когда он приедет, то сразу увидит… Я послушно раскрыла бювар. В него был вложен лист плотной шелковистой бумаги, на котором каллиграфическим почерком были выведены стихи, окруженные еще и виньетками. Красота! — Читайте, что же вы! — хриплым от волнения голосом потребовала Ангелина. Вокальный гений, любимец природы! Тебе поклоняются все народы! Тебе нет равных Средь прочих славных! Твой голос миру Ласкает слух В великом теле Великий дух! На последних словах Митька выскочил из комнаты, Матильда сидела открыв рот, а я с величайшим трудом сдерживала хохот. Вот это ода! Ангелина же светилась счастьем. — Ну как? — гордо осведомилась она. — Замечательно! — откашлявшись, проговорила я. — Вам тоже кажется, что это удача? — Безусловно! — И обратите внимание, какие чистые рифмы! Может, и не очень оригинальные, но безупречные! — Неужто это вы сами написали? — с серьезной миной спросила Мотька. — Разумеется! Эти стихи пришли во сне! — И часто это с вами бывает? — поинтересовалась Мотька. — Увы, не часто! Но третьего дня я увидела по телевизору запись с концерта в Будапеште и была так взволнована… А ночью пришли стихи! — Может, вы сами что-нибудь прочтете? — предложила Мотька, а я за спиной Ангелины показала ей кулак. — С удовольствием! Тут на кухню вернулся Митя. — Извините меня, — с изысканной вежливостью обратился он к Ангелине. — У меня кашель, и я боялся помешать… — Ничего страшного. Так вот, это четверостишие посвящено вашему деду: Высокий, стройный и красивый, Своим талантищем счастливый, На сцене ты царишь, как бог, И все мы ниц у твоих ног! Да, повезло деду! Представив выражение его лица при чтении таких стихов, я чуть не рассмеялась. — Восторг! — прочувственно сказала Матильда. — Вам правда нравится? Тогда у меня есть еще: В пустоте обычных буден Слышу голос твой в волнах. Никакой мне труд не труден, Если ты со мною, ах! Тут уж я не выдержала, отвернулась и бочком, бочком выкатилась из кухни. Пусть Мотька с Митькой сами отдуваются, а я больше не могу. Отсмеявшись, я вернулась на кухню. И услыхала. — Вы на меня не обидитесь? — осторожно спросил Митя. — Но я не очень понял: почему голос в волнах? Он что, тонет? — Но это же совершенно ясно — в волнах радио! — Ой, а я не сообразил! Матильда сидела у стеночки, и, чтобы выйти из-за стола, ей понадобилось бы побеспокоить Ангелину. А та, похоже, прочно засела. Пусть себе сидит, только бы стихов больше не читала! — А вот послушайте еще! — Простите великодушно! — начал Митя. — Но не надо много стихов. В массе они хуже воспринимаются. — Пожалуй, вы правы! И тут раздался звонок в дверь, громкий, настойчивый! Я бросилась открывать. За дверью никого не было, только стояли две большущие сумки. — Митя! — позвала я. Он тут же примчался. — Что это? — Не знаю, тут нет никого! Позвонили и оставили! А вдруг тут бомба? — Да, лучше не трогать! — А что же делать? — Ребятки, что здесь у вас? — подоспела тетя Липа. — Вот, кто-то принес… — растерянно доложила я. Тетя Липа вышла на площадку, оглядела сумки и вдруг всплеснула руками. — Господи! Не может быть! — и она собралась открыть одну из сумок. — Нет, тетя Липа, не надо! — завопила я. — А вдруг там бомба? — Да какая бомба? — отмахнулась от меня тетя Липа. — Вон видишь, шарфик Игорь Васильича торчит! И тетя Липа рванула «молнию». Из туго набитой сумки вывалились дедовы шмотки. Тогда я быстро открыла вторую сумку — она была полна каких-то папок, а сверху лежала широкая бумажная лента, на которой крупными красивыми буквами было выведено: ПРОПАДИТЕ ВЫ ПРОПАДОМ! Ах, как ликовала тетя Липа! Она тщательно проверила, все ли на месте. — Кажется, все. И портрет, и рисунки, и скульптурка, все тут. Слава тебе, господи! Мотька прыгала от радости. — Тетя Липочка, это был правильный ход — рассказывать всем подряд про кражу и про милицию! Ура! Зазвонил телефон. Я подошла. Мама. — Аська, мне тут сказали, что нас кто-то обокрал? Что это значит? — Чепуха, мамуля! Слухи! Никто нас не обокрал! — Ты уверена? — Конечно! — Вот люди! Чего только не выдумают! Ладно, целую! Да, дед не звонил? — Звонил, и от папы телеграмма пришла, он еще задерживается. — Я знаю. Что дед сказал? — Возможно, дней через десять на недельку приедет, всем привет передавал! — Отлично! Все, Аська, я бегу! Пока! На шум из кухни вышла застеснявшаяся вдруг Ангелина. |