Онлайн книга «Ставка на проигрыш»
— Чертова кукла! Оставила мне вот эту кретинскую записку! — Он сунул мне в нос какую-то бумажку. — Прислонила к часам, как в каком-то дурацком кино! — Простите, я, видно, не вовремя... — Входите, входите. Выпьем по рюмочке. — Мне еще до дома добираться. — Возьмете такси. Тай, ну будьте другом! Давайте! Я взглянул на часы: половина пятого. До дома ехать минут тридцать, если учесть плотность движения на дорогах в часы пик. Я переступил порог и по выражению его лица понял, как невыносимо было для него одиночество в этот вечер. На столе стояла бутылка, рядом — до половины полный стакан, и он уже наливал мне виски. — Чертов полковник! — с горечью произнес он. — Да к тому же еще в отставке! Я рассмеялся. Он с недоумением посмотрел на меня и наконец тоже выдавил кривую усмешку. — Да, наверное, это смешно, — сказал он. — Странно, но мы с ним очень похожи. Внешность, возраст, характер — все. Он даже нравится мне. — Она скорее всего вернется, — предположил я. — Почему вы так думаете? — Если уж ее выбор пал на точную вашу копию, значит, вы ей не слишком противны. — А я не уверен, что пущу ее обратно, — агрессивно проворчал он. — Удрать с этим чертовым полковником, еще и янки к тому же! Гордыня его была уязвлена сильнее, чем сердце, что, впрочем, не умаляло страданий. Он плеснул в стакан неразбавленного виски и спросил, по какому, собственно, поводу я приехал. Я рассказал о статье для «Тэлли». Он, видимо, был рад переключиться на любую другую тему и разоткровенничался сверх всякой меры. Впервые я по достоинству оценил широту его взглядов, хватку, прекрасную память. Немного погодя я спросил: — А что вы знаете о заявленных фаворитах, которых снимали со скачек? Он метнул в мою сторону взгляд, который, не выпей он последние три рюмки, можно было бы назвать пронизывающим. — А это что, тоже для «Тэлли»? — Нет, — сознался я. — Так я и думал. Такие вопросы скорее по части «Блейз». — Я вас не выдам. — Знаю. Он пил и пил, желанного забвения не наступало. — Наденьте на глаза шоры и скачите в другом направлении. — А вы почитайте, что я напечатаю в воскресном номере. — Тай! — резко произнес он. — Держитесь-ка лучше подальше! — Почему? — Оставьте это властям. — А что они собираются предпринять? Что им известно? — Вы, надеюсь, понимаете, что я не вправе откровенничать с вами, — запротестовал он. — Рассказать журналисту из «Блейз»! Да я потеряю работу! — Малхоллэнд пошел в тюрьму, но не выдал своих информаторов. — Не все журналисты похожи на Малхоллэнда! — Но они умеют молчать, если надо. — А вы, — с серьезным видом спросил он, — готовы сесть в тюрьму? — Такой ситуации не предвидится. Если мои информаторы захотят остаться в тени, так они и останутся. Но у кого же, как не у них, я смогу получить хоть какие-нибудь сведения? Он задумался. — Что-то все-таки происходит, это ясно. Какая-то закулисная возня, — вымолвил он наконец. — Знаю, — сказал я. — А что думают власти по этому поводу? — Нет никаких доказательств... На первый взгляд просто ряд совпадений, ни одной конкретной зацепки. — Вроде статей Берта Чехова? Он вздрогнул: — Ну, раз уж так, ладно. Да, я слышал из достоверного источника, что Берта собирались вызвать и допросить. Но тут он выпал из окна... — Расскажите мне о тех лошадях, — попросил я. Он мрачно глядел на записку жены, которую все еще сжимал в руке. Потом глубоко вздохнул и сгорбился. Все предохранительные барьеры рухнули разом. — Была такая французская лошадка Поликсен, фаворит в дерби, помните? Всю прошлую зиму и весну о нем поступал поток информации из Франции... О том, что он прекрасно развит, что никто не может соревноваться с ним в галопе, что по сравнению с ним все трехлетки выглядят хромоногими сосунками. Помните? Недели не проходило, чтобы что-нибудь не написали о Поликсене. — Помню, — сказал я. — Дерри Кларк давал о нем материал в «Блейз». Колли Гиббоне кивнул: — Ну вот. К Пасхе он шел фаворитом шесть к одному. Верно? За четыре дня до соревнований он был заявлен в декларации. А еще через два дня его сняли. Почему? Он упал на тренировке, и нога раздулась, как футбольный мяч. Хромая лошадь, как известно, бежать не может. Все, кто ставил на него, остались в дураках. Обидно, да? Выбросили деньги на ветер... Теперь вот что я еще скажу, Тай. Я ни на грош не верил, что этот Поликсен был так уж хорош. Какие у него результаты? Двухлеткой пару раз выигрывал на второстепенных скачках в Сен-Клу. В этом году перед дерби не выступал вообще. Ни разу за весь сезон. Говорят, что с ногой у него до сих пор паршиво. Я говорю то, что думаю. Тай, честно. Он ни за что бы не выиграл дерби, и они знали с самого начала, что бежать он не будет. — Ну, с поврежденной ногой бежать он не мог в любом случае. Все равно проиграл бы. — А вы бы стали рисковать на их месте? Дерби выиграли какие-то абсолютно неизвестные аутсайдеры, которые, по идее, и участвовать-то не могли! — Стало быть, кто-то огреб на этом деле немалые тысячи... — медленно проговорил я. — Не тысячи, а сотни тысяч. — Тогда почему же спортивная администрация не предпримет никаких мер, если известно, что дело нечисто? — А что они могут? Я же сказал — никаких доказательств. Поликсен охромел, так хромым и остался. Его обследовали десятки ветеринаров. Правда, владелец у него — личность несколько сомнительная, но бывают хуже... Тут ничего, совершенно ничего не поделаешь. Немного помолчав, я спросил: — А что вы знаете о тех, других? — Бог мой. Тай, что за ненасытность! Впрочем... вот что... Стоило только начать... В течение получаса я выслушал подробнейшие истории еще четырех фаворитов, не стартовавших в назначенный день. Каждая с первого взгляда могла показаться просто несчастным случаем. Но я-то точно знал, что всех этих лошадей усердно рекламировал Берт Чехов. Наконец он иссяк и замолчал с выражением испуга на лице. — Не стоило рассказывать все это. — Никто не узнает. — Вы и глухонемого способны разговорить. Я кивнул: — Как правило, они умеют читать и писать. — Идите к дьяволу! — сказал он. — Впрочем, нет. Вы отстали на целых четыре рюмки, надо наверстать. — Он протянул бутылку, я подошел и взял ее. Она была пуста. |