Онлайн книга «Республика Шкид»
– С тысяча семьсот семьдесят четвертого года Николай Михайлович Карамзин предпринял издание «Московского журнала», в коем помещал свои «Письма русского путешественника». С тысяча семьсот девяносто пятого года Николай Михайлович… – Идея! – закричал опять Джапаридзе. Тридцать глаз обернулись в его сторону. – Что? – Какая? – А ну, не тяни! Говори! Джапаридзе ставит вопрос ребром: – Скучно? Полтора десятка глоток: – Скучно. Обросший бородавками палец Джапаридзе поднимается вверх. – Лотерея-аллегри. И снова голос Асси уходит в могилу. – С тысяча восемьсот третьего года-да… Государства Российскогого… Императорский историограф-раф… Класс уподобился развороченному муравейнику. Унылая песня Японца переходит на бешеный темп: Асси в классе, А в классе бузаси, В классе бузаси. Асси! Асси… Класс взбесился. Скуки нет – какая скука, если в каждой голове клокочет мысль: – Лотерея-аллегри! Долой скуку! Не надо карт, колобков и фальшивого тенора Япошки! – Даешь лотерею-аллегри! В дверь класса просовывается рука с колокольчиком. Рука делает ровные движения вверх-вниз, вверх-вниз, колокольчик дребезжит некрасивым, но приятным для слуха звоном. Асси захлопывает томик истории словесности Солодовникова, голова уходит еще глубже в плечи, руки тонут в разбухших карманах, и Асси – незаметно в общем шуме – выходит из класса. И сразу же у парты Джапаридзе оказываются Янкель, Пантелеев и Японец. – Даешь? – Даешь! Генеральный совет заседает: – Ты, я, он и он… Компания. Идет? – Идет. – Лотерея-аллегри. Черти! И не додумался никто! – Прекрасно. – Лафузовски. – Симпатично. – А вещи? – Какие? Ах, да… Наберем кто что может… Янкель: – Я в отпуск пойду, принесу прорву. – И я, – говорит Пантелеев. Японец, захваченный идеей, решается на подвиг, на жертву. – Все. Бумаги сто двадцать листов, карандаши… Все для лотереи-аллегри. Джапаридзе – автор идеи – кусает губы… Он в пятом разряде и в отпуск идти не может. – Я дам, что смогу, – говорит он. Завтра суббота – отпуск. Сегодня день самый скучный в неделе, но скуки нет – класс захвачен идеей, которая, быть может, на долгое время заполнит часы досуга Улигании. И Джапаридзе, гордо расхаживая по классу, поднимая вверх толстый, обросший бородавками палец, говорит: – Я!В году триста шестьдесят пять дней, пятьдесят две недели. Каждый день каждой недели в Шкиде звонят звонки. Они звонят утром – будят республику, звонят к чаю, к урокам, ко сну… Но лучший звонок, самый приятный для уха шкидца, – это звонок в субботу, по окончании уроков. Кроме конца уроков, он объявляет отпуск. Обычно кончились уроки – все остаются по классам, на местах; сейчас же Шкида напоминает сумасшедший дом, и притом – буйное отделение. В классе четвертого отделения кутерьма. – Мыть полы! – кричит Воробей, староста класса. И эхом откликается: – Мыть полы! – Полы мыть! Кто? В руках у Воробья алфавитный список класса. – Один с начала, один с конца: Еонин, Черных, Пантелеев и Офенбах. – Не согласен! – Буза! – Я мыл в прошлый раз! – К че-орту! Скульба, пререкания, раздоры… Пантелеев, Янкель и Купец не имеют желания мыть полы – им в отпуск… Купец тотчас же «откупается», то есть находит себе заместителя. – Кубышка!.. Пухленький Кубышка – Молотов – вырастает как из-под земли. – Моешь пол? – Сколько? – Четвертка. – На псул! – А сколько? – Фунт. Отдать фунт хлеба за мытье пола Купцу не улыбается, но желание поскорее попасть в отпуск побеждает. Купец за фунт хлеба желает получить максимум удовольствия. Здоровенный щелчок по лбу Кубышки: – Получи в придачу. Янкель и Пантелеев бесятся. – Да как же это?.. Ведь в отпуск… А лотерея-аллегри? Джапаридзе – председатель лотерейной компании – решается: – Черт с вами!.. Хряйте… Мы с Японцем осилим. Верно? – Верно! Лица Пантелеева и Янкеля расцветают. – Лафа. По лестнице наверх. В спальне забирают одеяла, постельное белье – и в гардеробную. У гардеробной хвост. Шкидцы, идущие в отпуск, пришли сдать казенное белье и получить пальто и шапки. – В очередь! В очередь! Куда прете? – Пошел ты!.. Физическая сила и авторитет старшеклассников берут верх – улиганштадтцы без очереди входят в гардеробную. Там властвуют Лимкор и Горбушка – гардеробный староста. – Прими, Горбушенция. Горбушка преисполнен достоинства. – Подожди. Белье сдано, получены пальто и ситцевые шапки, похожие на красноармейские шлемы. – В халдейскую! В канцелярии Алникпоп, дежурный халдей, взгромоздив на нос пенсне, важно восседает на инвалидном венском стуле. – Дядя Саша, в отпуск идем. Напишите билеты. Халдей внимательно просматривает «Летопись». Янкель и Пантелеев – во втором разряде, пользуются правом отпуска. Он достает из стола бланк и пишет: «Сим удостоверяется, что воспитанник IV отд. школы СИВ им. Достоевского отпущен в отпуск до понедельника 20 октября сего года». Формальности окончены, долг гражданина республики исполнен. – Дежурный, ключ! И на улицу. А Шкида начинает мыться. Хитроумный Кубышка получил фунт хлеба, а полов не моет. Он поймал первоклассника Кузю. – Вымой пол. – Что дашь? – Хлеба дам. – Сколько? – Четвертку. Молчаливый кивок Кузи завершает сделку. Кубышка идет в класс, усаживается на Янкелеву парту и вынимает из нее недоступные обычно выпуски «Ната Пинкертона» и «Антона Кречета». Он заработал три четверти фунта хлеба и может отдохнуть. |