Онлайн книга «Хочу бабу на роликах!»
|
– Сашенька, как я рад, что встретил тебя! Ну и момент он выбрал, чтобы появиться! Алекс сидел, сжав зубы и недобро сощурив свои татарские глаза. – Гарик, ты прекрасно выглядишь. Я очень рада… – Я искал тебя, звонил Глебу, он меня послал… Я хочу вернуть тебе долг, Саша! Простите, сэр, я могу похитить вашу даму на две минуты? – Гарик, давай в другой раз. – Ничего подобного, сию минуту! Я всегда помню добро. Сашка, какая ты красивая стала… А я, кажется, опять опоздал со своей любовью! Сэр, можно я присяду? Алекс молчал, но Гарик все-таки опустился на стул. – Знаешь, я всегда ношу с собой конверт с деньгами, вдруг случайно тебя встречу, как тогда. И вот встретил. На возьми. – Он действительно вытащил из кармана конверт и сунул мне в руки. – Бери, бери, они принесли мне невероятную удачу. Я быстро выкарабкался благодаря тебе! Ты мой добрый гений, Сашенька. Скажи, ты похерила своего красавчика? Не злитесь, сэр, я любил эту женщину с детства… Но, увы, безответно. Теперь еще больше люблю, но ни на что не надеюсь. А вам повезло, она приносит удачу, она как талисман… Вы ее берегите, она… Сейчас таких уже не бывает… Она просто высшей пробы, хоть и дурочка… Ну все, по вашим лицам вижу, что помешал. Я всегда был лишним для нее, но я не ропщу. В трудный момент именно она протянула мне руку помощи. И если тебе что-нибудь в жизни понадобится, Сашка, я всегда… – Гарик, ну хватит надоедать людям! – К нему подошла красивая, довольно пышная блондинка. – Извините, у него сегодня удачный день, он на радостях… – Да, это правда! И теперь могу считать его вдвойне удачным, потому что отдал долг. Прощай, Сашенька! Дай ручку поцеловать! И вам спасибо, сэр, что не лезли… Берегите ее! Блондинка увела Гарика в другой зал. – Саша, что это все значит? – Почему вы спрашиваете? По-моему, он все предельно ясно рассказал. – Простите. Это не мое дело, вероятно, но… Саша, вы расслышали мое предложение? Повторяю: выходите за меня замуж. – Нет, – решительно ответила я. – Но почему? – Потому что я не хочу замуж. Не за вас, а вообще… Я четырнадцать лет была замужем. С меня хватит. – Саша, но я… Я знаю, вы меня еще не любите, но поймите, любовь – дело наживное. Подумать только, я и сама недавно говорила себе: любовь дело наживное. – Мы с вами уже битые жизнью люди и сможем избежать массы ошибок. Я… Я уже не представляю себе жизни без вас. Я все обдумал, Саша, мы могли бы… Саша, у вас будет все, вам не надо править бредни каких-то старых дур, зарабатывая гроши. У меня чудесный дом за городом, я живу там один как сыч… – Нет, Алекс, хватит быть женой, надо становиться человеком. – Саша, по-вашему, жена не человек? – Как выяснилось, нет. По крайней мере, в моем случае. И я больше не хочу. Простите, если не оправдала ваших ожиданий… – Я говорила спокойно и твердо, я была уверена в каждом своем слове, как, может быть, никогда раньше, хотя он очень мне нравился. – Саша, но в ту ночь, когда мы возвращались от Тараса, мне показалось… – Вам не показалось. – Но тогда я ничего не понимаю. – Да тут и понимать нечего… Просто был такой момент… – Саша, вы же знаете – суженого конем не объедешь. А я и есть ваш суженый. И не возражайте. Я это отчетливо понял, когда вместо мамы мне дверь открыли вы. Меня как будто под дых ударило. Он смотрел на меня так страстно, в его чуть раскосых глазах было столько чувства, что постепенно во мне начала звучать какая-то мелодия. Но отнюдь не лирическая, нет, это были то ли «Половецкие пляски», то ли «Танец с саблями». Словом, что-то стремительное, с гиканьем, посвистом и лязгом. Хотя сам он выглядел более чем респектабельно. И это несоответствие вдруг страшно меня завело. Нет, я не хотела за него замуж, я просто захотела с ним переспать. И он мгновенно это уловил. Он вообще такой, все улавливает. – Саша, поедем ко мне, знаешь, как сейчас хорошо за городом: прохладно, птицы поют, воздух чистый… Ну пожалуйста, поедем. Если ты не захочешь, я ни на чем не буду настаивать, просто поедем… у меня там хорошо… Ты посмотришь… – Да нет, не стоит, – не слишком уверенно ответила я. Но он уже расплачивался с официантом. Мы вышли, сели в машину. – Саша, можно я тебя поцелую? – Нужно! Поцелуй был такой, что у меня все поплыло перед глазами. Когда он наконец оторвался от меня, то спросил хрипло: – Едем ко мне? – Едем, – решилась я. А что, в конце концов? Когда мы выехали за Кольцевую автодорогу, он спросил: – Ничего, если я включу радио? – Ради бога. Я понимала, что иначе ему трудно справиться с тем сексуальным напряжением, что возникло между нами. Он нажал кнопку приемника, и оттуда раздались звуки… «Половецких плясок». Я расхохоталась. – Ты почему смеешься? – удивился он. – Да так, ничего… – Я тебе чем-то напоминаю хана Кончака? – Господи, ну и проницательность! – Что ж, это даже лестно. А ты, значит, моя полонянка? Господи, я и не заметил, как начал говорить вам «ты». Вы не сердитесь? – Нет. А нам далеко ехать? – Еще минут двадцать. Мы замолчали. Ехать было приятно. Открытые окна и люк в крыше машины. Как давно я не ездила за город. Только с Улей к бабе Лене, но это совсем не то. Мне тогда было плевать и на свежий воздух, и на красоты природы. Красот сейчас не было видно, а вот воздух упоительно освежал мою разгоряченную вином и желанием голову. Наконец мы въехали в охраняемый дачный поселок. Ворота в дом он открыл при помощи пульта и въехал на участок. В доме было темно. Он не стал загонять машину в гараж, помог мне выйти и тут же схватил в объятия: – Все, теперь не вырвешься, полонянка! Я с ума по тебе схожу, ты же видишь, чувствуешь, да? Я все видела, чувствовала, и мне совершенно не хотелось вырываться. Помимо всего прочего, меня пьянило ощущение свободы, как будто я и впрямь вырвалась в какие-то степи… Словом, ощутила в себе что-то лихое, половецкое… И мне от этого было хорошо! Странно, непривычно, но хорошо. И вдруг раздался лай. – Дик! Сидеть! – закричал Алекс. Оказалось, что это огромный сенбернар. Он радостно приветствовал хозяина и гостью. – Ах ты глупая скотина, – рассердился Алекс, – какой момент выбрал! Никогда тебе не прощу, дурак лохматый! – Но в голосе его звучала неприкрытая нежность к громадному псу. – Не боишься? – спросил он. Вопрос был глупый. Видно же, что не боюсь. |